Евгений Сухов - Я – вор в законе

– Я сама! – сказала она. Сняла их и отшвырнула ногой за диван.

В чем-то она превосходила Светку. Может, этот секрет в молодости?..

Обе женщины стали его частью.

Он понимал, что любовные отношения мешают сосредоточиться на главном, сознавал, что необходимо прекратить свидания, но чем больше он этого желал, тем меньше это ему удавалось.

А неделю назад Светка заявила:

– Ты не боишься, что я убегу из этой дыры? Почему я должна приносить себя в жертву? И кому? Мужчине, который никогда не сможет на мне жениться. Пока я молодая и, слава Богу, красивая, я еще в состоянии устроить свою жизнь.

Если это случится, тогда он останется один, совсем один на всем белом свете! Она ни разу не предавала его, бежала по первому зову. Принимала его всякого: вора, заключенного, транжиру. Светка знала его дерзким, любящим кураж, не знавшим удержу ни в чем, так почему теперь она не хочет понять. Он уже не тот, что был раньше, он имеет право не только на чудачества, но и на тихую радость уютного дома, где ему не будут задавать никаких вопросов. Его боялись и уважали. Светка осталась почти единственным человеком, который откровенно говорил ему то, что думает.

– Ты и раньше был опасен, но сейчас ты опасен вдвойне. Что бы ты ни делал, ты останешься, каким был. Чтобы быть другим, нужно родиться в другой жизни. Ты обо мне не думаешь, ты целиком принадлежишь своему общаку!

Она напоминала разъяренную кошку. Пусть уж лучше мурлычет, чем шипит! Варяг обнял Свету и ткнулся губами в ее мягкую щеку.

Варяг никогда не посвящал в свои дела женщин, как бы любимы они ни были, но однажды он проговорился Светлане о своей поездке за границу. Теперь он понимал, что это было слабостью с его стороны.

– Ну что ты сердишься? Успокойся.

– Ты мне нужен, я боюсь за тебя. Если раньше за тобой охотилась только милиция, то сейчас гоняться будут все!

Что ни говори, а Светка частенько права. Она, словно мать, опекает его и предостерегает от необдуманных поступков, она как бы его инстинкт самосохранения, который у него напрочь отсутствует.

– Никто меня не узнает, – старался он ее успокоить. – Прежний Варяг исчез навсегда, а есть ученый Владислав Геннадьевич Щербатов. А те немногие, кто знает о моей тайне, будут держать язык за зубами. А теперь извини, мне надо одеваться, пора идти.

Он поймал ее взгляд, который молил: «Не уходи!» Но Владислав Щербатов был не в силах что-либо изменить, потому что он все еще был Варягом.

Едва он перешагнул порог своей квартиры, как зазвонил телефон. Это была Вика.

– Привет, – ответил он.

Вот, пожалуйста! Не успел распрощаться с одной женщиной, как в гости напрашивается другая. Нет, сегодня он пас! Мысли заметались в поисках убедительного предлога, чтобы перенести встречу.

– У меня для тебя есть новость, – загадочно сообщила Вика.

– Приятная?

– Конечно, иначе я не стала бы тебя тревожить.

– Это хорошо! Плохие новости выбивают меня из колеи. Что именно ты хочешь сообщить?

– В Москве открывается новый институт, и папа рекомендовал тебя туда директором.

Вот это новость так уж новость! Интересно, как к ней отнесется Медведь. Впрочем, пора выбираться из-под его опеки.

– Почему в таком случае не позвонил сам Егор Сергеевич?

И все-таки почему его так двигает академик? Конечно, он ученик способный, возможно, один из самых молодых докторов в России, но есть и другие. А может, Нестеренко видит в нем будущего зятя?

– Он собирается сказать тебе об этом завтра, так что смотри, не подведи меня. Сделай хотя бы удивленное лицо.

– Хорошо, постараюсь, – пообещал Варяг. Она позвонила не просто так, он чувствовал это по паузе. – Может, встретимся завтра?

– Завтра? – послышался радостный писк. – Ой, завтра не могу… У меня экзамен… трудный день.

– Конечно, два свидания в один день – это всегда трудно.

– Нет, правда, у меня экзамен, а когда он закончится, я не знаю.

– Ладно, тогда послезавтра, в пять я тебе позвоню.

Варяг положил трубку и испытал что-то похожее на облегчение.

…Профессор Нестеренко являлся в институт ровно в десять.

– Люблю поспать, – обычно говорил он.

Хотя все знали, что последние двадцать лет его терзала бессонница и спал он от силы три-четыре часа в сутки. Потом он пил кофе и до девяти утра проводил время за письменным столом.

Варяг ждал его с особым нетерпением, но, когда Нестеренко появился в дверях, сделал вид, что не заметил его долговязой фигуры. Он неторопливо разгребал ворох бумаг, которые скопились на столе.