Евгений Сухов - Я – вор в законе

– Но с чего ты взял, что Сержант бросится выполнять свое обещание? – Варяг отвел взгляд.

Парни на соседних лавочках безмятежно курили и совсем не подозревали, о чем говорили законники.

– Ты знаешь, кого мы нанимали на службу. Сержант вообще непредсказуем! Он служит только одному богу – деньгам! Не исключено, что он затаил на тебя обиду. Ты же сам хотел избавиться от него, может, он это почувствовал? Может, он считает тебя виновным в смерти своих парней. Но скорее всего, он Валаччини боится больше, чем тебя. Не нужно забывать о том, что все его сбережения находятся на Западе, к которому он привязан и, уж конечно, не захочет менять сытое житье на прозябание в какой-нибудь глухомани.

– Что ты делаешь для того, чтобы убрать его?

– Мои люди уже видели человека, похожего на него. Каждый из них имеет его фотографию. Но он как оборотень, он постоянно меняет свое обличье. Мы контролируем все вокзалы, аэропорты, крупные перекрестки, и если он только попадется в поле нашего зрения, то сразу будет убит. Однако тебе, Варяг, нужно где-то отсидеться.

– Я никогда и никого не боялся, не собираюсь бегать и от какого-то Сержанта! Буду жить так, как и жил.

– Варяг, не горячись, не забывай, что ты принадлежишь не только себе. Точнее сказать, что ты вообще не принадлежишь себе! Сержант – профессионал высшей пробы. Вспомни, как он пристрелил Колуна и Гордого. Только два выстрела – и никаких следов. В милиции до сих пор думают, что это разборки. Точно так же он может подъехать и к тебе.

– Что ты предлагаешь?

– Ты должен залечь на дно и не показываться по крайней мере месяц-полтора.

– Это невозможно, Ангел, – покачал головой Варяг. – Я должен быть в Думе! Теперь это моя главная работа!

– Послушай меня, Варяг, – начинал терять терпение Ангел. – Все это может и обождать.

– Ситуация меняется каждый день, только одним своим присутствием я придам уверенность многим. Без меня все развалится и полетит к чертям, тогда придется начинать все сначала.

Ангел понял, что это была точка в разговоре. Варяг умел быть упрямым.

– Ты рискуешь всем, Владик. Ты знаешь, что это за человек – Сержант. Для него пристрелить законного вора – все равно что пнуть в бок приблудную собачонку. Может, навести на него ментов? Я могу сделать так, что никто об этом из наших не узнает.

– Нет. – Варяг не мог допустить такого приема даже по отношению к врагам. – Мы должны справиться сами.

– Что ты предлагаешь?

– Если охота началась по-крупному, то ее не стоит останавливать, пусть наши ребята немножко порезвятся. В поимку Сержанта должны включиться все. Пусть его ищут везде, пусть разобьют город на квадраты и перевернут его вверх дном. Он может прятаться в много людных местах, и поэтому в универмагах и на базарах наших людей должно быть особенно много. Сомневаюсь, чтобы он был где-то на окраине, он где-то в центре, рядом. Объяви всем: кто его пристрелит, тот получит БМВ в подарок.

– Хорошо, Варяг, так и передам. К твоему дому мы все-таки приставим дополнительную охрану. Но ты и сам береги себя, будь внимательным.

Они оба понимали, что для Сержанта даже самая усиленная охрана не может быть преградой.

Именно сейчас Варягу и не хотелось умирать. По молодости было бы как-то легче, тогда у него, кроме воровского тщеславия, не было ничего – сейчас у него был дом.

– Мне больше ничего не остается.

Сержант рассчитал правильно: его искали повсюду. На вокзале он заметил двух скучающих парней, которые лениво осматривали каждого входившего и выходившего. Он сумел бы выделить их из сотни прохожих. Наверняка они помнили его фотографию. Сержант не сомневался в том, что они пристрелят его сразу, как только отыщут в многолюдной толпе. По всей видимости, они караулят его у всех дверей, и нужно обладать изрядным проворством, чтобы проскочить мимо мышеловок. Что ж, игра в кошки-мышки началась! Сержант почувствовал привычное возбуждение, только вот кто мышка, это еще предстоит выяснить.

Сержант прятался в подворотнях, укрывался в туалетах и все время обновлял внешность – наклеивал усы, надевал парик и терпеливо, метр за метром, пробивался к дому, в котором жил Владислав Геннадьевич Щербатов. В скромном «дипломате» покоилась оптическая винтовка. Он даже изменил походку – сильно сутулился и пригибался к земле, будто под непомерным грузом. И невозможно было признать в этом кряжистом старике профессионального киллера.

Он все время выступал против сильных соперников и готов был бросить целой армии свою полинявшую и потертую боевую перчатку. Возможно, именно это и позволяло ему чувствовать жизнь такой, какая она есть на самом деле, со всеми нюансами.