Максим Сноу - Клиника Хайлса и Ликерис

Я включил сайт больницы, в которую придётся завтра поехать и обговорить своё здоровье со своим лечащим врачом. Пролистав вниз мимо около сотни фотографий улыбающихся врачей в белых, красных и чёрных халатах. Множество из них просто купили сертификаты о том, что они лечащие врачи. Сам ведь проучился на быстрых курсах множества специальностей и за каждую у меня сертификат то, что я дипломированный специалист, а если у них что-то спросить по их части профессии они не смогут даже приблизительно ответить. Вот и мой врач «А. И. Зештев».

«Добрый вечер, можно завтра записаться на приём?» «Здравствуйте Хайлс. Конечно, во сколько вам будет удобно?». Я начал вспоминать свою переписку с завтрашним клиентом, но никак не мог вспомнить во сколько мы договаривались. Посмотрев вновь нашу переписку, я не увидел не одной строки, где говорилось во сколько он заедет за девчонками. «В шесть часов вечера будет удобно?» написал мне Зештев, и я не знал, что ему написать. Я решил написать клиенту и указать чтобы он приезжал в три часа дня. «Добрый вечер. Вы сможете забрать девчонок в три часа дня?» долго ждать ответа от него пришлось. «Конечно, если вам так угодно, то в три часа я заеду к вам со своими ребятами, и мы быстро всё провернём. Я вам заплачу вы мне девчонок. Договорились?». «Вполне, до завтра» написал я ему после чего вернулся к чату с доктором. «Конечно, в шесть часов я буду свободен» ответив врачу я встал и пошёл к камерам для быстрого осмотра.

Пока я спускался мне написала моя бывшая девушка с ответом на моё сообщение. «Конечно прискорбно что тебе осталось пару лет. Если что приходи по адресу Нимику 23 мы будем там с восьми вечера по четыре утра. Приходи если сможешь мы всегда будем рады тебе». Пройдя мимо стола я услышал мяуканье в камере «Второй».

– И почему же у тебя руна так плохо работает? – Спросил я сам у себя подходя к её камере.

Но вместо того, чтобы вновь войти в камеру и пойти делать профилактическую беседу или что-то похуже я увидел в камере «Вторую» вновь сидящую на своём хвосте, а на её руках сидела моя кошка Кеня. «Вторая» поглаживала Кеню по голове, а она лишь довольно мурчала. Я пошёл к своему столу и сев за него начал смотреть по камерам в камеры (Как бы странно это не звучало). Камеры я установил так чтобы смотреть на девчонок сверху вниз чтобы их меньше смущать. Хотя одежда, которая на них это и так делает ведь кроме того, что рубашки больше них так я ещё отшиваю две верхних пуговицы, для чёртовых клиентов, которые могли взглянуть на основной критерий выбора девушек.

Я медленно открыл шкаф в столе и достал ещё один пистолет из семи которые разложены у меня по всему зданию. Подставив ствол к виску я положил палец к курку и уже хотел нажать, но в последний момент передумав ведь своей лавкой я спас не мало людей. Но также и унёс жизни невинных девушек чтобы продлить свою собственную на месяц. Я вновь поднялся на второй этаж и заведя будильник на семь вечера лёг вздремнуть. Если кто-то вдруг зайдёт в лавку, то я это услышу.

Встав по звуку будильника и протерев глаза я сразу пошёл на кухню вновь сделать еду для девчонок. Сделав всё абсолютно то же самое я положил всё на один поднос и пошёл разносить еду. Я начал раскладывать всем тарелки под дверцы куда я каждый божий день их ставлю. Но когда я отходил от камеры «Семнадцатой» то почувствовал, как она схватила меня за ногу. Я, выдохнув повернулся и увидел её руку, тянущуюся из той дверцы. Положив поднос на пол я открыл её камеру и зашёл внутрь. Похоже у неё проявился «Стокгольмский синдром» ведь она единственная из всех за эти годы кто так ко мне привязалась. Я сел рядом с ней и принялся застёгивать две пуговицы которые какого-то чёрта (Или по её инициативе) оказались расстёгнутыми. Она схватила мою руку и положила её на свою ногу. Я просто промолчал и одной рукой застегнул последнюю пуговицы и принялся вставать. Она грустно посмотрела мне вслед и начала смотреть в пол.

Выйдя из камеры «Семнадцатой» и взяв поднос пошёл к камере «Второй». Положив и её ужин к дверце я пошёл к дверям лавки чтобы повесить табличку закрыто которая снимется лишь послезавтра. Пройдя мимо камеры «Семнадцатой» я увидел то, как она плакала сидя в углу. Что-то начинало разрывать моё сердце изнутри и это точно не была болезнь. Со всей силы ударив кулаком в стену так что снял кожу с костяшек. К клетке камеры подбежала «Семнадцатая» и увидев это она начала стучать своими пальчиками по стальным прутьям. Я подошёл к ней и в этот момент она порвала конец рубашки и схватив мою руку начала обматывать её. Я протянул через камеру вторую руку и обняв «Семнадцатую» прошептал ей.