Евгений Сухов - Литерный поезд генералиссимуса

Спрятав улыбку в рыжеватые усы, Иосиф Сталин переложил трубку в левую ладонь и подошел к Зубареву, горделиво задравшему подбородок, протянул руку:

— Здравствуйте, товарищ Зубарев.

Крепко тряхнув руку Иосифу Виссарионовичу, генерал-майор гаркнул во все горло:

— Здравия желаю, товарищ Маршал Советского Союза!

Еще один шажок в сторону, и громкий щелчок каблуками.

Иосиф Виссарионович неодобрительно посмотрел на стоявшего рядом Серова. Иван Александрович невольно сжал губы, понимая, что впереди его ждет разнос от Сталина.

— Я у вас что хотел спросить, товарищ Зубарев, — мягко проговорил Иосиф Виссарионович. — Знаете ли вы командующего Калининским фронтом товарища Еременко?

— Так точно, товарищ Маршал Советского Союза!

— Очень хорошо, — кивнул Сталин, проходя в глубину комнаты. — Вы можете его встретить у деревни и проводить ко мне?

— Так точно, товарищ Верховный главнокомандующий, Маршал Советского Союза! — громко и с готовностью отозвался генерал-майор Зубарев, не позабыв при последних словах громко щелкнуть каблуками.

— Уверен, что вы сделаете все правильно, — кивнул Иосиф Виссарионович. — А сейчас идите и встречайте товарища Еременко. Он уже выехал.

— Слушаюсь, товарищ Верховный главнокомандующий, Маршал Советского Союза, — гаркнул Николай Прокофьевич во всю мощь немалых легких.

Едва за Зубаревым закрылась дверь, Иосиф Виссарионович неодобрительно покачал головой и спросил:

— Вы думаете, он понял, что от него требуется?

— Уверен, что все понял, товарищ Сталин. Насколько я его знаю, он очень сообразительный офицер. Можете не сомневаться, Зубарев не подведет.

— Тогда хорошо… А только чего это он все время прыгает? Как балерина! Я такое представление только в Большом театре видел.

— Он очень переволновался, товарищ Сталин, когда разговаривал с вами. Думаю, что он и сам не ожидал от себя подобного.

— Ну, ладно, вы все-таки проконтролируйте, чтобы товарищ Еременко не заплутал и пришел куда нужно.

— Проконтролирую, товарищ Сталин. Разрешите идти?

— Ступайте.

Минут через двадцать из низкого дубровника выехал тяжелый «ГАЗ-61», за ним, цепляя густо разросшийся чаплыжник, покатил высокий пикап, в котором сидела группа людей, обвешанных кинокамерами и фотоаппаратами.

— А это что еще за новость? — недовольно поморщился Иван Серов. — Что это за народные режиссеры выискались?

— Похоже, что фильм собираются снимать, — подсказал стоявший рядом полковник Шепелев, начальник погранотряда.

— А ну разворачивайтесь и езжайте обратно! — махнул Серов на пикап, намеревавшийся проехать в деревушку.

Машины остановились прямо посреди ромашкового поля. Из «ГАЗ-61» вышел раздосадованный генерал-полковник Еременко.

— Товарищ комиссар второго ранга, так в чем же дело? Это же кинобригада, решили заснять товарища Сталина во фронтовых условиях.

— Не могу, Андрей Иванович, у меня приказ, — возразил Серов. — Никакой публичности!

— Иван Александрович, — взмолился генерал-полковник, тряхнув русым чубом, — так ведь для истории! Для такого дела я лучших кинооператоров и фотографов привез. Ручаюсь тебе, снимут так, как нужно. Товарищу Сталину понравится.

— Сделаем вот как, Андрей Иванович, — произнес комиссар второго ранга. — Ты пока убери свою штабную кинобригаду куда-нибудь с глаз долой, а вот когда договоришься с товарищем Сталиным, тогда их и позовем.

Генерал-полковник неодобрительно крякнул, а потом согласился.

— Договорились. Чего тут еще сделаешь? — Крикнул операторам, продолжавшим стоять на месте: — Езжайте обратно! Если понадобитесь, позовем!

— Пойдемте, Александр Иванович, — поторопил Серов, — товарищ Сталин уже ждет.

— Сегодня он меня очень распекал, — пожаловался Еременко. Серов неопределенно поджал плечами. — Какое сейчас настроение у товарища Сталина?

— Ты же знаешь, Андрей Иванович, товарищ Сталин не распекает просто так, значит, была какая-то причина. А настроение? Рабочее у него настроение, как и всегда!

Подошли к небольшому домику, выкрашенному в веселенький салатный цвет, у входа в который, вытянувшись в полный рост, стояли два солдата. На некотором расстоянии, на дальнем охранении, несли службу еще несколько автоматчиков, цепляя жесткими взглядами каждого подошедшего.

Деревенские, уже зная о прибытии в деревню Сталина, с интересом поглядывали на дом, где он квартировал. Лишь ребятишки, всегда особенно любопытные, норовили пробежать мимо часовых и заглянуть за забор. Девчата, взявшись за руки, тоже старались пройти мимо, поглядывая на молодых офицеров. Жизнь в деревне заметно оживилась. Даже старики, весь год пролежавшие на печи, повылазили из изб, позанимали места на завалинках и, завидев военных, в знак приветствия поднимали клюшки.