Сергей Майдуков - Слепая ярость

Лунев нажал на кнопку отбоя.

– Ну что? – Алена вытянула шею от любопытства. – Говори.

– Он приедет один. – Лунев посмотрел на просыпающуюся Настю. – У нас до встречи два часа. Давайте прогуляемся.

– Мы идем гулять? – Губы Насти растянулись в улыбке. – Все вместе?

– Да. – Лунев вышел из машины и, открыв заднюю дверь, помог выйти женщинам. – Надо размяться.

– Может, зайдем в кафе? – Поежившись от холодного ветра, Алена натянула капюшон поглубже. – Я хочу привести себя в порядок. И не откажусь от кофе в чашке, а не бумажном стакане.

– И я хочу в кафе! – оживилась Настя. – Ура!

– Хорошо, – согласился Лунев. – Немного прогуляемся по скверу и пойдем в кафе.

Алена взяла Настю за руку. Подумав, другой рукой девочка взялась за ладонь Лунева.

– Так мы похожи на настоящую семью! – Настины глаза светились счастьем. – Я как будто ваша дочка! Правда?

– Правда, – согласился Лунев, пряча покрасневшие глаза. – Как настоящая семья.

Губы Алены дрогнули, и слеза незаметно скатилась по ее щеке.

Взявшись за руки, все трое шли по заснеженному скверу, как настоящая счастливая семья…

Время пролетело быстро, и пришла пора отправляться на встречу с прокурором Бужановым. Усадив женщин в «ауди», Лунев поехал к площади Ленина, где они условились встретиться.

Лунев остановил машину немного в стороне, чтобы их не заметили. Три пары глаз смотрели на очищенную от снега пустынную площадь, посреди которой красовался памятник Ленину. Шли десятилетия, а ничего не менялось, как на старых театральных декорациях: пригладили, покрасили, освежили, и снова можно играть те же спектакли. По плитам все так же сонно передвигались серые неуклюжие голуби; молчал заснеженный фонтан; возле ряда пластиковых цветных машинок для детей топтались скучающие фотографы. Одни подпрыгивали, чтобы согреться, другие хлопали замерзшими руками в вязаных перчатках. Но в радиусе километра не наблюдалось ни одного ребенка, желающего покататься на машинке, или взрослого, чтобы сделать памятный снимок.

Лунев осторожно, чтобы не увидела Настя, снял пистолет с предохранителя и взвел курок. Он знал, что от Бужанова можно ждать чего угодно, ведь прокурорам верить нельзя. С властями всегда нужно быть начеку.

В условленное время к площади подъехал черный «мерседес», за рулем которого сидел человек.

– Это он, – сказала Алена, когда тот вышел из машины. – Узнаю по снимку на сайте.

– Я тоже, – согласился Лунев.

Не застегивая пальто, Бужанов отошел от машины на несколько метров. Ветер ерошил его волосы с проседью и трепал пальто. Не выдержав холода, прокурор застегнул пуговицы и поднял воротник, стараясь спрятать покрасневшие от холода уши.

– Вроде все чисто, – сказал Лунев, продолжая сжимать пистолет. – Думаю, можно идти.

– Ты готова? – спросила Алена, поправив шарф на Настиной шее.

– Да, – кивнула Настя. – Только ты держи меня за руку, пожалуйста, и не отпускай.

– Хорошо, – ответила Алена, обменявшись с Луневым взглядами. – Мы пойдем.

Женщины вышли из машины и сделали крюк, прежде чем подойти к прокурору, чтобы не выдать место, где находился Лунев. Как только Алена и Настя появились в поле зрения прокурора, он помахал им и проворно запрыгнул в свой автомобиль. Сорвавшись с места, «мерседес» исчез, оставив растерянных женщин стоять в одиночестве.

– Вот мерзавец! – воскликнул Лунев, наблюдавший эту картину из машины. – Что ж ты делаешь, сволочь? – Он ударил кулаком в приборную доску. – Ну! Бегите же оттуда!

Но было поздно. Площадь мгновенно окружили полицейские авто, лишая малейшего шанса на побег. Выскочившие полицейские схватили Алену и Настю и, усадив в машину, тут же увезли в неизвестном направлении.

Все произошло так быстро, что Лунев не мог поверить своим глазам.

– Нет, – шептал он, склонив голову к коленям и закрыв лицо ладонями. – Нет, нет…

А на площади все было как на застывшем кадре: невозмутимый Ленин и ленивые голуби, детские машинки и фотографы.

Казалось, жизнь стояла на месте, безучастно наблюдая за тем, как суетятся люди.

Город Славногорск был довольно большим, но основная деловая и административная жизнь протекала на одном центральном проспекте и прилегающих улицах. Их, как всегда, расчистили от снега, навалив высоченные валы вдоль проезжей части. Из-за этого дороги значительно сузились, позволяя машинам ехать в два ряда в одном направлении, вместо обычных трех. За каждым промерзшим заиндевелым троллейбусом тянулась вереница легковых автомобилей, вынужденных тащиться со скоростью черепахи.