Сергей Майдуков - Слепая ярость

– А если она шум поднимет?

– О-о-о-о, – усмехнулся Бом. – Поверь, с какой-то малявкой я справлюсь. У нее же косточки хрупкие, как у воробушка. Крак! – Он изобразил звук ломающихся костей.

Настя не стала слушать, что отвечает ему Бим. Справившись со слабостью в ногах, она, скользя тенью по стене, направилась в туалет. Там было окно – ее единственный шанс обойти этих двух амбалов и выбраться наружу.

Пробравшись в туалет, Настя прислушалась: охранники не издавали тревожных, предостерегающих возгласов, значит, ей удалось пройти незамеченной. Подоконник находился слишком высоко, поэтому Настя подвинула к окну металлическую урну с крышкой. Взгромоздившись на нее, она перебралась на подоконник. Но случайно толкнула ногой урну, с грохотом опрокинув ее на пол. Зажмурившись от шума и страха, маленькая беглянка замерла. Она прислушалась к голосам охранников: они затихли. Насте казалось, что вот-вот сюда войдет Бим или Бом, но никто не шел. Выдохнув с облегчением, она распахнула окно, затянутое москитной сеткой. Непослушными от волнения пальцами Настя долго подковыривала и раскачивала сетку, пока наконец не удалось снять ее и осторожно отставить в сторону. Холодный ветер ворвался в туалет. Настя свесила ноги с подоконника на улицу и прыгнула.

Она не успела понять, что произошло, как оказалась в руках у Бима.

Зажав ей рот ладонью, пахнущей чем-то неприятным, он прошипел:

– Ты нам очень помогла, маленькая сучка. Даже не пришлось напрягаться. Спасибо.

Обезумев от страха, Настя пыталась колотить Любимова ножками в сапогах. Но он так крепко обхватил ее своими лапищами, что она даже шевельнуться не могла. Понимая, что это ее последний шанс, она что есть мочи закричала в ладонь, зажимавшую ей рот.

Правда, Настя не надеялась, что кто-то услышит ее сдавленный крик о помощи.

Но оказалось, что такие люди есть.

В то время, когда Настя выбиралась из спальни, Лунев и Алена перелезали через чугунную ограду детского дома. В зимней одежде это было нелегко, к тому же Алена не являлась чемпионкой по преодолению препятствий. Посадив ее на плечи, Лунев вплотную приблизился к забору.

– Давай же, – прошептал он. – Хватайся руками и подтягивайся.

– Легко сказать! – раздраженно прошипела Алена в ответ. – Во-первых, я женщина, во-вторых, в дубленке.

– Смелее, женщина в дубленке!.. и на каблуках с набойками!

Схватившись руками за чугунные наконечники, Алена безуспешно пыталась поставить между ними ногу, которая все время соскальзывала на спину Лунева.

– А поосторожней можно? – Он подскочил, когда ее нога в очередной раз ударила его по плечу. – Ты мне хребет сломаешь!

Рассерженно засопев, Алена сделала отчаянное усилие и наконец взгромоздилась на забор. Лунев вздохнул с облегчением и подтянулся на руках вслед за подругой.

– Чего сидишь, как воробей? – Он приземлился в мягкий сугроб. – Здесь невысоко, прыгай.

– Я боюсь, – смущенно произнесла Алена.

– Ладно. – Лунев встал под забором, разведя руки, чтобы поймать подругу. – Давай, прыгай.

Немного поколебавшись, она повалилась вниз. Лунев подхватил ее на лету и осторожно поставил на снег. Он не сразу разжал крепкие объятия, а она не сопротивлялась. В это мгновение между ними как будто что-то вспыхнуло, но для поцелуя было совсем неподходящее время.

– Окно в туалете всегда открыто на проветривание, – сказал Лунев, отступив от Алены. – Полезем через него.

– Значит, нам туда. – Алена махнула рукой, указав направление. – Вдоль деревьев. В тени нас точно никто не увидит.

Стараясь осторожно ступать на скрипящий под ногами снег, они двинулись к нужному окну.

– Там кто-то есть. – Остановившись, Лунев стал вглядываться в темноту. – Подожди. Слышишь шум?

– Кажется, это охранники Мягковой, – прошептала Алена, глядя в сторону, откуда доносились звуки. – Только кто это с ними?

– Это девочка! – Лунев осторожно двинулся вперед, стараясь рассмотреть, что там происходит. – Это Настя!

– Что они с ней делают? – Алена следовала за Луневым, ускорившим шаг. – Господи, у нее руки связаны! Они ее похищают.

Не говоря больше ни слова, Лунев бросился к Абросимову и Любимову, которые тащили к своему джипу брыкающуюся Настю с заклеенным ртом. Вытащив на бегу травматический пистолет, он выстрелил Любимову прямо в лицо. Тот упал, выпустив девочку из рук, и протяжно застонал, держась то ли за нос, то ли за щеку. Его руки мгновенно стали красными и заблестели, как будто были в эластичных хозяйственных перчатках.