Сергей Нуртазин - Степной десант. Гвардейцы стоят насмерть!

– Не стрелять, не стрелять. Подпустим поближе. Огонь по моей команде…

Противно свистнула пуля. Фуражка слетела с головы старшего лейтенанта, упала под ноги Вострецову. Гришка поднял головной убор, машинально прочитал надпись на внутренней стороне: «Фабрика «Красный воин», – протянул командиру. Хитров осмотрел фуражку. Пуля пробила тулью у верхнего канта. Командир роты с сожалением покачал головой.

– Вот зараза!

– Вы бы пригнулись, товарищ старший лейтенант, – предостерег Гришка.

– Не переживай, Вострецов, смелого пуля боится, смелого штык не берет, – Хитров надел фуражку, пошел по окопу, то и дело монотонно приговаривая: – Не стрелять, не стрелять. Подпустим поближе. Огонь только по моей команде…

По танкам ударили из противотанковых ружей. Один из них встал, задымился. Хитров выглянул из окопа, скомандовал:

– Огонь! Отсекайте пехоту!

Позиции десантников взорвались множеством винтовочных выстрелов, автоматными очередями и треском пулеметов. Вострецов прицелился в одну из фигурок в форме мышиного цвета, нажал на спусковой крючок. Короткая очередь. Мимо. Немец будто чувствовал, мотнулся перед выстрелом в сторону. Гришка подождал, пока он подойдет ближе, выстрелил еще раз. Немец на миг замер, словно наткнулся на невидимую стену, упал на бок. Селиванов приметил, что один из мотоциклистов вырвался вперед. Пулеметчик в коляске оказался опытным воякой. Пулемет щедро и точно бил по окопам. Рядом вскрикнул и упал на дно окопа рядовой Передерин. Пуля угодила в голову. Николай мельком глянул на обез-ображенное, искаженное предсмертной мукой и залитое кровью лицо. Ему вдруг вспомнилось, как Передерин перед боем ковырял прыщи на лице. «Вот и сходил Василий к девкам. Прав оказался Вострецов, что убить змею – это плохая примета». Селиванов зарычал от ярости, стиснул зубы, взял на мушку пулеметчика, но мотоциклист постоянно бросал мотоцикл из стороны в сторону, мешая прицелиться. Николай дал автоматную очередь наудачу. Мотоциклист повалился в коляску на пулеметчика. Мотоцикл закрутился, врезался в кочку, перевернулся. Из-под коляски выполз пулеметчик, приподнял голову, чтобы осмотреться. Селиванов хладнокровно выстрелил.

– Это тебе за Ваську!

Голова немца уткнулась в песок. Свинцовый смерч пронесся по наступающим немцам, они залегли. Усилился огонь из противотанковых ружей. Остановились, а затем попятились танки. За ними спешно отступила пехота. Атака немцев была отбита.

Вострецов посмотрел на Селиванова, задорно сказал:

– Дали мы немчуре прикурить. Показали фашисты задницы.

Николай почесал прямой хрящеватый нос.

– Рано радуешься, парень. Немцы вояки хорошие, их голыми руками не возьмешь.

– Политрук говорил, что против нас и немцы, и румыны стоят.

– А по мне хоть кто. Знаю одно, бить их можно, но и расслабляться не стоит. Первая атака – это только цветочки, ягодки еще впереди.

Николай оказался прав, после часового перерыва немцы снова пошли в атаку. Шли цепью, в полный рост, винтовки наперевес, некоторые с автоматами. Впереди размахивал парабеллумом офицер в фуражке.

Гришка обратился к Селиванову:

– Николай, гляди, немцы в психическую атаку пошли. Решили нас на испуг взять.

Селиванов ухмыльнулся:

– Хрен им с редькой, мы фильм «Чапаев» смотрели. Знаем, как с этой бедой справляться.

По команде «Огонь!» гвардейцы стали выкашивать ряды немецких солдат, но те настойчиво продолжали идти вперед. Тевтонского упорства хватило ненадолго. Заработали пулеметы, противник попытался залечь, но десантники ринулись в контратаку, в ход пошли ручные гранаты. Иметь под носом врага, который неожиданным рывком может достичь окопов, было нежелательно. Немцы, отстреливаясь, стали отступать. Вскоре отступление превратилось в бегство. Вострецов бежал следом за Селивановым с единственным желанием – догнать немцев, вступить с ними в рукопашную схватку и мстить, мстить, мстить… До немцев оставалось не более пятидесяти метров.

Вострецов уже приметил немецкого офицера в фуражке. В голове мелькнуло: «Эх, взять бы фрица в плен!» Мечте Вострецова сбыться не довелось, вокруг стали рваться снаряды и мины. На помощь немецкой пехоте выдвинулись танки. Приказ Хитрова прекратил атаку. Упускать немецкого офицера Вострецову не хотелось, он остановился, выстрелил. Песчаный столб от взрыва заслонил цель. Когда он рассеялся, Вострецов увидел, что немец жив.

– Гришка, сюда! Командира ранило!