Александр Тамоников - Тени прошлого

Оружие он спрятал у старой ограды, защищенной от постороннего взгляда густым кустарником. Хазани аккуратно пробил ломиком грунт, ладонями сгреб его в кучу, сделал выемку приличных размеров, спрятал в ней мешок, винтовку, магазины и все тщательно замаскировал.

Помог ему ветер, налетевший внезапно. Он поднял пыль. Та быстро покрыла землю сантиметровым слоем. Лучшего и не придумаешь.

Муштак обогнул кладбище, зашел к дому от виноградника и сада. У топчана во внутреннем дворике он увидел жену, чему немало удивился.

– Что случилось, Ламис? Почему ты на улице?

– Ты ушел и не сказал куда. У тебя есть другая женщина?

– О чем ты говоришь, любимая? Какая женщина? Ты была, есть и будешь одной-единственной.

Ламис заплакала, прижалась к мужу.

– Прости за эти мысли. У меня непорядок с головой.

– Ты сильно страдаешь, Ламис, так же, как я и все в нашей семье. Поэтому такое смятение.

– Прости.

– Мне не за что прощать тебя, дорогая. Давай присядем.

Они опустились на топчан.

– Я должен снова уйти, дорогая.

Ламис с тревогой посмотрела на мужа.

– Куда?

– Не надо спрашивать об этом. Я уйду и к рассвету вернусь.

Женщина взяла мужа за руку.

– Нет, ты обязан сказать мне, что задумал и куда пойдешь, иначе я не выдержу. Мне и так плохо, а будет еще хуже. Ты хочешь, чтобы я умерла?

– Что ты? – Муштак обнял жену. – Зачем так говоришь, дорогая? Ведь знаешь, я за тебя, за семью жизнь отдам.

– Тогда ответь на вопрос.

Муштак вздохнул и проговорил:

– Я пойду к холмам.

– Но зачем? Если ты желаешь еще раз посмотреть, где убили нашего Саида, то можешь сделать это днем и на машине. Почему ты отправляешься туда ночью?

– Хорошо. У меня никогда не было тайн от тебя. Я и сейчас не хочу лгать. Американцы убили нашего внука. Саид ни в чем не провинился перед ними. Все заявления о том, что они открыли ответный огонь, отговорки. Я сам офицер, ты знаешь, и не стал бы убивать детей, даже если они выстрелили бы в колонну. Ведь это наверняка произошло бы случайно. Американский офицер или сержант не мог не отличить через оптику игрушечный автомат от настоящего. А ружье – не угроза для бронированной техники. Янки же беспощадно расстреляли мальчиков. У них, видите ли, такая инструкция.

– Ты решил отомстить?

– Да, Ламис. Когда-то я зарекался, что не буду воевать. Но против своих. Потом пришла кровожадная орда талибов, и я взялся за оружие. Ты помнишь, как тяжело тогда было, однако мы выстояли. После талибов я вновь сказал, что буду жить мирно. Но гибель Саида изменила все. Пора положить конец беспределу американцев и их прихвостней.

– Но что ты можешь один, Муштак?

– Многое. Гораздо больше, чем ты думаешь. Конечно, я не смогу противостоять целой армии, даже взводу в открытом бою. Но отомстить за Саида, за изуродованного Будура и за всех, кто погиб по вине американцев, я должен и сделаю все, что в моих силах. Будь уверена, Саид будет отомщен.

Женщина вздохнула и сказала:

– Я знаю, мне не переубедить тебя. Но я не хочу терять еще и мужа, ради которого была готова умереть.

– Со мной все будет хорошо, Ламис.

– Отец знает о твоих планах?

– Да.

Этот ответ удивил женщину.

– Знает? – переспросила она. – Он не запретил тебе идти против американцев?

– Сначала пытался отговорить, а затем сказал, что пошел бы со мной, но уже не может. Он предложил мне в напарники твоего брата Бакара.

– Не может быть! Хотя чему я удивляюсь. Отец такой же воин, как и ты.

– Ты, главное, не беспокойся. Я уйду и вернусь. Мстить буду позже. Ты видишь, у меня даже оружия нет. Напарник мне пока не нужен.

– Но тогда что тебе делать там, у этих проклятых холмов?

– Мне надо все хорошо оглядеть. Говоря военным языком, провести разведку, оценить обстановку для принятия верного решения. Мои действия не должны поставить под угрозу жителей кишлака. Просто подорвать «Хаммеры» не составит труда. Можно укрыться в канаве у дороги, дождаться броневиков и выстрелить из гранатомета. Трудно будет отвлечь внимание американцев от Маргина. Об этом я и буду думать.

Ламис смирилась с намерениями мужа и спросила:

– Зачем тебе идти пешком, когда можно взять машину? На ней быстро и удобно. Ведь до холмов два километра.

– Конечно, на автомобиле скорее, но использовать его в данной ситуации нельзя.

– Почему?

– Потому, что это впоследствии наведет американцев на кишлак.

– Ты думаешь, кто-то сообщит им, что ты ездил к холмам?

– Да.

– Кто же?