Николай Стариков - Громовые степи

Ответственность — дело важное. Все-таки люди боятся: «Л вдруг немцы еще раз вернутся». Если потом спросят, ютов ответ: «Был приказ, его и выполняли».

И опять в путь. Белый простор, куда ни кинь взгляд. Следующая деревня — Амочино, двенадцать километров до нее. Над суровым зимним ландшафтом серая пелена низких облаков, холодное солнце изредка появляется в их разрывах. Битком набитые бойцами оба ЗИС-5 притормозили у оврага. Вдали — редкий лес, но дальше местность просматривается с трудом. Люди в напряженном ожидании внезапной встречи с противником находились в полной боевой готовности.

Командир взвода приказал остановить машину. Деревня метрах в двухстах от дороги, и опять ни единой души. Напряженная тишина вокруг. Но теперь так бесшабашно входить в населенный пункт, как в Кроличий Лог, непозволительно. От одного воспоминания об этом у Сергея в животе неприятный холодок появлялся. «Как можно было так опростоволоситься? Расслабился в тылу».

Командир взвода послал вперед автоматчиков. Они цепью от укрытия к укрытию короткими перебежками по обе стороны от дороги приблизились к крайней хате. Остальные готовы огнем поддержать своих товарищей. Станковый пулемет в кузове тоже в готовности к бою. Наконец сигнал от дозорного отделения: «Путь свободен».

Из хаты вышла молодая женщина, лицо укрыто платком, видны лишь внимательные, настороженные глаза. От нее командир взвода узнал, что на окраине Амочино еще гвчера почти весь день шел бой.

— Немцев тут было много, они и оборонялись. Вчера село захватывали то немцы, то наши. Сейчас тихо: немцы куда-то подевались, а из наших вы первые объявились, — рассказывала она, — а полицаи и староста с утра были здесь, в управе. Оба полицая ненашенские, а староста — наш. Ушел в армию в начале войны, а появился с немцами. Правда, никого особо не обижал, дерзок на слово, иногда кулаки в ход пускал, если что не по его.

Женщина показала, где эта самая «управа». Ею оказался неказистый домишко сельсовета. Он почти в центре села, рядом с разрушенной церковью. От него до конца улицы несколько разрушенных и сожженных домов.

Цепью по улицам, огородам, через дворы отделения подошли вплотную к управе. Командир взвода, сложив рупором ладони, прокричал, чтобы из помещения все вышли. Если требование не будет выполнено, в окна полетят гранаты. Вскоре в дверном проеме появилось трое мужчин с поднятыми руками. Бледные, перепуганные, они жались друг к другу. После обыска их посадили под охраной на пол в углу коридора. Все — чужая власть свергнута! Теперь по вчерашнему сценарию необходимо восстановить свою.

В это время командир взвода в окно увидел идущего мимо сельсовета паренька лет одиннадцати. В одной руке тот держал ППШ, в другой и на шее были немецкие автоматы.

— Кто такой? — с улыбкой спросил Сергей, глядя на вооруженного пацана.

— Григорий я, — смущенно ответил мальчик. Его щеки с девичьими ямочками зарделись румянцем.

— Где живешь, Григорий?

— В лесу. Нас там много в лесу живет.

— Этих «нас» сколько?

— Сто, наверное, а может, и более. Схоронились от немцев, они хотели многих в Германию угнать.

— Откуда у тебя оружие?

— Там, у бугра, — паренек показал рукой на окраину деревни, — был бой. На снегу полным-полно валяется всякого оружия, много побитых наших и немцев. Наших даже поболее будет.

— Не боишься так идти? Немцы расстреливают, если знают, у кого есть оружие.

— Немцев вчера наши всех перебили, это мы знаем.

— Оружие отдай сержанту, — Сергей указал мальчику на Волынова, — и пойдем за твоими деревенскими.

Мальчик послушно передал автоматы.

— Мне надо домой, картошки набрать в погребе, ужин пора варить, а весь припас кончается.

— Сейчас приведем всех из леса, дома и будут люди готовить еду.

— Не, наши в деревню не пойдут, вдруг опять немцы возвратятся.

— Больше не придут. Красная Армия ведет успешное контрнаступление, поворачивать обратно не будет.

— Кто знает? — явно чужими словами, с сомнением в голосе ответил пацан.

Командир взвода с отделением автоматчиков пошли в лес с малолетним проводником. Дошли до неширокой поляны.

— Дальше вам идти нельзя, — остановился Григорий, — опасно.

— Почему?

— Могут стрелять. У нас есть оружие. Здесь были партизаны, но они ушли, а винтовки пооставляли. Я пойду один и приведу председателя колхоза, она у нас главная.

— Ладно, веди, но только по-быстрому.

Прошло не менее часа, прежде чем пацан возвратился, а с ним вооруженные люди.