Николай Стариков - Офицер особого назначения

Мария третий день жила у Клавдии Петровны. Та согласилась говорить соседям и знакомым, что приехала родственница погостить. «Племянница» помогала по хозяйству в доме, во дворе, носила воду из колодца, копалась в огороде. Много времени она проводила на рынке, придирчиво выбирая покупки для хозяйки. Нужно было увидеть «случайно» Ирину, но не получалось. Пару раз наблюдала за сапожной мастерской, однако и там увидеть попутчицу не удалось.

Потеряв надежду, Мария во второй половине дня присела на деревянную колоду возле первого попавшегося дома. Устала. Хотелось просто посидеть в тени, расслабиться; она вытянула ноги, смотрела перед собою в землю, перебирала в памяти варианты, как разыскать Ирину. Кто-то остановился рядом. Подняла голову — Ирина! Искренне обрадовалась, вскочила, начала обнимать оторопевшую женщину.

— Ты каким образом здесь оказалась? — воскликнула та. — Вот уж не думала еще раз встретиться.

— Находилась по Чижам так, что обрадовалась этой колоде в тенечке. Сижу отдыхаю. Рада видеть тебя, — ответила Мария.

— Ну, чудеса! А я сожалела, что второпях не успела показать свой дом, потом пыталась тебя найти. Все время одна, словом перекинуться не с кем. Так получилось, нет у меня подруги. Идем в хату, там прохладнее, отдохнешь, поговорим, угощу чаем с настоящим сахаром. Я здесь живу одна, — показала Ирина на дом за спиной Марии.

Женщины пили чай и не умолкая говорили. Рассказывали друг другу обо всем на свете. Если бы кто-то поинтересовался, о чем шла речь несколько часов кряду, никто из них не смог бы ответить на вопрос. В лучшем случае ответили бы «о многом». Когда Ирина выходила в коридор, Мария внимательно осматривала комнату. Два раскрывающихся окна выходили в сад с подступавшими к завалинке деревьями, два других смотрели на заросшую бурьяном площадь, на противоположной стороне которой находились двухэтажный кирпичный дом и сапожная мастерская. В хате у входа слева русская печь, напротив полати, стол, на окнах тяжелые черные шторы. Дверь в соседнюю комнату плотно прикрыта.

Заметив, что гостья смотрит на шторы, хозяйка рассказала: когда к ней приходит он, шторы сразу же закрываются наглухо.

— Ты называешь его просто «он», у него нет имени? — в недоумении спросила Мария.

— Как его зовут, я не знаю. Честно говоря, и знать не желаю. Тип пренеприятный.

— Кто этот «он», если нужны такие меры предосторожности? Возможно, бандит с большой дороги?

— Он служит в СМЕРШ. Не хочет, чтобы я его видела или заметили другие.

— А вдруг он все врет? В темноте в глаза не посмотришь, не увидишь, правду ли он говорит.

— Он говорит редко и мало. Не о чем толковать.

За окном сгустились тучи, начал накрапывать дождь. Быстро потемнело, ветер гнул деревья в саду, их ветви словно многолапый зверь царапали наружную стену, тревожили женщин. Мария собралась возвратиться к родственнице, по хозяйка упросила остаться переночевать — вдвоем не гак боязно в ненастную ночь.

— Он мне не разрешает заводить с кем-либо дружбу, — сказала Ирина, с опаской покосившись на входную дверь. — Сегодня прийти не обещал, хотя свои обещания никогда не выполняет. Если вдруг постучится, ты немедля полезай на полати и притихни там, иначе мы можем нажить большие неприятности. СМЕРШ — организация серьезная.

Женщины спрятали одежду и обувь Марии. Решили ложиться вместе, сидели полураздетые на кровати и вновь обсуждали житейские дела.

И произошло все, как в сказке. Ровно в полночь, когда появляется нечистая сила, раздался негромкий, но настойчивый стук в наружную дверь. Мария метнулась на полати, притаилась. Отметила все же достаточное количество щелей для наблюдения.

Открылась дверь, и, громко топая, в комнату вошел мужчина, при этом споткнулся в темноте. Он чиркнул зажигалкой — маленький язычок пламени на миг осветил невысокого роста узкоплечего военного с опущенным на глаза козырьком фуражки.

— Шторы! — резким высоким голосом, как команду, выкрикнул гость. — Сколько раз можно говорить одно и то же?

В кромешной тьме и тишине Мария слышала шуршание одежды, скрип деревянной кровати. Потом сапоги протопали ко второй комнате, открылась и закрылась со стуком дверь. Почти сразу оттуда послышалось приглушенное бормотание. Вновь дверь дважды стукнулась о притолоку и сразу Мария услышала нарочито басом произнесенную фразу: «Передай своему Зверю сигнал «двести десять». И после короткой паузы: «Даже в темноте вижу — обрадовалась, щеки запылали. Смотри, доберусь!»