Андрей Ефремов (Брэм) - Блокпост-47Д

Довольно часто можно было наблюдать, как какой-нибудь свободный от службы милиционэр, с умилением похрюкивая и почесывая порося за ушами, скармливает скотине яблоки и арбузные корки. Хотаб, в ответном хрюканье которого явственно обозначались слова благодарности и радости от такой жизни, оптимистически, как пропеллером, крутил хвостиком и энергично чавкал.

Теперь можно посвятить несколько абзацев яркому образу – «Шпиёну Васе». Хотя он, несомненно, заслуживает и отдельной новеллы в этом повествовании.

В то время милиционерам при проверках не попадалось ни одного гражданского лица русской национальности. В основном все русское население давно уже покинуло Чеченскую Республику и, приобретя статус беженцев, проживало в других регионах России.

Каково же было удивление бойцов, когда в одном из междугородных автобусов они обнаружили настоящего сорокалетнего, бледного лицом и худого телом русского мужичка. Да и тот оказался бомжем. Без денег и документов он ехал неведомо откуда и неизвестно куда. Естественно, сработал милицейский рефлекс, и этого невзрачного дядю по имени Вася на машине отправили в ближайший ПОМ. В маленьком здании ПОМа, обложенном мешками с песком, все единодушно от этого Васи всяко-разно открестились. Колоритный старшина, дежурный по отделу, сидел в широком кресле за стареньким письменным столом. К столу был прислонен автомат с отвинченным прикладом, и не с двумя, а сразу с четырьмя связанными синей изолентой магазинами. Он, эмоционально жестикулируя, произнес целую речь:

– Слюшяйте, господа, куда ж мы его денем? У нас и без него дел хватает. Не видите, что ли? И так делать нечего! А тут вы еще со своими проблемами снуетеся! – И, нахмурив по-государственному свой лоб, отчего соединенные на переносице брови несколько взлохматились, безапелляционно добавил, рубя воздух ладонью: – Так что забирайте своего шпиёна. Рапорта вы уже написали, так что почитаете – сами разберетесь! – Энергично колыхнул головным убором, этим поставил в разговоре точку и начал нервно теребить на столе пепельницу.

Якудза 8 8 Якудза – неизвестно почему, но так называют якутские отряды милиции на Северном Кавказе. неуверенно переминаются с ноги на ногу: все-таки отвлекают от дел занятых людей, неудобно как-то.

– Дык ить…

– Вы еще здесь? – С левого края стола на правый переместился одинокий листочек со сводкой за сутки. – Ваша машина уже подана, гаспада!

Примерно с месяц «Шпиёну Васе» пришлось жить и откармливаться в отрядной бане. Заодно он весьма активно принимал участие в хозяйственной работе, помогая старшине и дневальным. Видно, что молчаливый мужик истосковался по труду и всем своим видом показывал, что зазря есть свой хлеб не собирается.

После того как Вася несколько порозовел и увеличился в диаметре, он изъявил желание ехать не то во Владикавказ, не то в Кизляр, где непременно обещал добровольно сдаться в плен в первый же попавшийся на его большом жизненном пути отдел милиции.

Ему наскребли денег, замкомандира Вихрь распорядился выдать сухпай на три дня и, лично посадив в маршрутный автобус, наказал водителю доставить Васю в пункт назначения.

Затем, незаметно смахивая скупую мужскую слезу, накатившую от умиления собственным милосердием, помахал вслед ручкой.

Хороший мужик майор Вихрь. Во всех отношениях. Но не везет в жизни. Впрочем, не унывает и песни поет под гитару.

Жены приходят и уходят, а он мотается по России и пули собирает. Был старлеем на границе – первую схлопотал, вторую в Якутии, будучи подполковником, от браконьера.

Можно сказать – человек с железным сердцем. Это не красивое словцо, это – железный факт. Рассказать? Пожалуйста.

Приехал из Москвы в Якутск профессор – светило медицинское. Отобрал из среды желающих поправить свое здоровье девять «тяжелых» сердечников для проведения уникальной операции по вживлению в сердце металлического клапана. Среди подопытных оказался и сердечный майор Вихрь.

Восемь человек профессор вживую зарезал непосредственно на операционном столе. Только благодаря недюжинной жизненной закалке выжил только один.

Как кто? Майор Вихрь!

Наконец можно вернуться к Хотабу, который оптимистически крутил хвостиком и поедал казенные объедки примерно два с половиной месяца. Порось превратился в огромного и ласкового зверя.

Майор Вихрь, вогнав внутренние колебания в самые дальние подвалы своей души и исполнившись мужества, решает, что настала пора пускать его на мясо и сало.