Алексей Гаврилов - Призрак

Мы прошли мимо здоровых парней, охранявших мою спальню. Когда Егор проходил мимо них они, как в армии, одновременно встали и вытянулись, разве, что честь не отдали.

– В двух словах: мы не бандиты и не совсем бизнесмены. Если быть более точным – мы являемся кланом, сфера влияния которого распространяется на Санкт-Петербург и всю Ленинградскую область. Таких кланов по всей планете множество. Кратко расскажу при нашей стране. Каждый клан курирует свой регион. Это обязательно! Если сфера деятельности одного клана переходит на сферу ответственности другого клана, тогда необходимо согласование того клана, на чей территории мы будем вести свою деятельность. В случае отрицательного ответа и, если нам очень надо, согласовываем с высшим руководством. Если надо не очень – тогда наше дело мы передаем под ответственность того клана, на чей территории его надо вести.

С этими словами мы вошли в большой коридор по центру которого лежал ковер, а на стенах висели картины, на которых были изображены охотники со своими трофеями. В коридоре стояли красивые стулья и столы. Удивительно!

– Мы как якудза в Японии – чтобы ты понимал. У нас так же есть знаки различия между кланами в виде татуировок. Все мы подчиняемся нашему Центру, расположенному в Москве. А все Центры других стран – Мировому Центру. А всех нас вместе называют Орденом. И мы являемся очень древней организацией, преследующей свои интересы, – с этими словами мы подошли к дорогой деревянной двери и остановились возле нее.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? Эта информация, наверное, не для чужих ушей? – спросил я.

– Не для чужих, – задумчиво ответил Егор, – У нас все достаточно просто: ты либо с нами, либо ты мертв! А так хоть немного в теме будешь.

– Круто! – ответил я ошарашенно.

– Заходи, – Егор хлопнул меня по плечу и открыл передо мной дверь.

Я вошел в большой просторный и богато обставленный кабинет. В огромном помещении напротив окна стоял стол с ноутбуком и какими-то документами на нем. Так же в помещении был большой кожаный диван с большим телевизором напротив, рядом стоял журнальный столик. Неподалеку находился стол, сделанный на заказ, с мини баром на нем.

Я остановился посреди кабинета и увидел лестницу, ведущую на второй этаж. На втором этаже, на сколько мне было видно, были шкафы с книгами и еще один стол. Больше мне с моего места не было видно ничего. Я сложил руки за спиной и ждал… Возможно, свою судьбу. Я чувствовал, что все будет хорошо. Это место меня приняло. Ощущение будто я здесь родился и вырос. Знаете, каждый человек чувствует: подходит то место, где он находится, для него или нет. Это чувство даровано нам природой, чтобы находить «свои» места в этом мире. Те места, которые нас «подзаряжают», дают нам силы и которые «любят» нас. Да-да, это так. Я об этом читал в книге про Дона Хуана, который в своем учении описывал свойства таких мест и факт того, что у каждого человека есть «свое место» в этом Мире. Мы как животные, живем чувствами. Чувствами находим и сближаемся с другими людьми. Чувствами «находим» себя и свои места. Причем не только физические места, но духовные – то, чем нам предначертано заниматься. И я был уверен… Нет, я точно знал, что сегодня наступит переломный момент в моей жизни. Я тридцать лет живу на Земле и до сих пор не "нашел" себя. Я всегда чувствовал, что занимаюсь не тем для чего был создан. Мне было не интересно любое занятие, которым я начинал заниматься, а если оно меня и увлекало, то ненадолго. В скором времени я утрачивал интерес и снова "затухал". Я просто уверен, что по такой схеме живет множество людей и все они несчастны. Они вынуждены заниматься теми вещами, которые им не интересны и скучны. Занимаясь ими люди теряют интерес к жизни, утрачивают искру, которая зажигает каждый их день. Люди становятся испорченными элементами одного большого механизма. Они не живут, а существуют. Заражают этим состоянием своих детей и свое окружение. Они сгнивают изнутри. А могли бы "светиться", впитывать положительную энергию окружающей среды, делиться этой энергией с другими и отдавать то, что они создают в процессе своей деятельности.

Погрузившись в свои мысли, я не заметил мужчину, не спеша спускающегося по ступенькам со второго этажа кабинета. Он был обут в мокасины на голые ступни, в черных брюках и рубашку с коротким рукавом. Это был мужчина лет пятидесяти – пятидесяти пяти, статный, на вид немного худощавый. Голова у него была абсолютно лысая, а на лице был набит человеческий череп. Причем татуировка была сделана настолько профессионально, что было не оторвать глаз. Она прекрасно гармонировала с чертами его лица. Татуировка не была такой ужасной, чтобы сказать: "Эй, парень, нахрена ты набил эту ерунду на себя? Это не красиво! Это уродливо! Иди умойся!". Я невольно засмотрелся на его лицо с татуировкой.