Степан Кирнос - Восхождение к власти - Падение «ангелов»

– Скажи Вергилий, ты же уже с нами около года гоняешь вражину?

– Да, в славных сражениях объединения Империи мне поучаствовать не удалось. Вы ведь пять лет тому назад хлопнули ядерной бомбой Союз и накрыли Балканы.

– Верг, я помню, что когда мы сошлись с Турецким Султанатом за Константинополь и острова, тебя ещё не было, а во время зачистки северной Африки, – Данте задумался, приложив ладонь к подбородку. – Старой Кирены, вроде, ты шёл со мной в первой роте.

– Всё так, капитан. В Милане был призван и тут же отправлен к вам в орден по специальному запросу о новобранцах.

– Ты ведь этого служил, – Данте взял флягу и резким движением отпил из неё. – Не упомню только где.

– Да. Тринадцатый мотострелковый полк «Налётчик». После него я устроился в полицию.

– Зачем ты к нам вообще пошёл? – вопросил Яго, подтягивая флягу – Сидел бы себе в Милане, помогал отцу да жил бы со своей Мари… не, я не осуждаю, просто диву даюсь, зачем ты полез на самый рожон.

– У нас в полиции были учения по результатам, которых мне предложили перевестись в ваш орден и я согласился.

– Ты еле-еле перескочил через четверть века своей жизни. Зачем тебе это? – после вопроса Яго передал флягу Данте.

– Знаешь Яго, сколько бы ты не поносил Канцлера, но он действительно великий человек. До него Милан был помойкой в руках Лиги Севера, и тамошняя армия ничем от банды не отличалась, но после его прихода всё изменилось. Я всегда мечтал достойно послужить своей стране, у меня отец сам был военный.

– Ох, чую я не только в патриотизме дело, – грубовато сказал Яго. – Что-то ты не договариваешь.

– У тебя проницательный ум, Яго…. что греха таить… тут хорошо платят.

– Ради Мари? – тут же, скоротечно и чутко предположил Данте. – Ты копишь деньги для неё?

– Да. Точнее для нас. Мы ещё не семья… хочется после службы хорошо свадьбу отпраздновать

– Ладно. С этим малым всё ясно, – Яго на секунду умолк, чтобы приложиться к фляге. – А ты сам, брат, куда хочешь податься, когда всё закончится? Вернёшься к Сериль и Марте?

Данте взял флягу из рук брата и немного отпил.

– Да. Я как наш Вергилий – мне тоже пора отдать рапорт и уйти со службы. Меня ждёт жена и дочь. Я пятнадцать лет отдал Империи на службе, а Рейх? Так он теперь в безопасности… не думаю, что найдётся сумасшедший, кто на него нападёт.

– Ага, и нет такого идиота, который бы восстал против власти Канцлера.

После слов Вергилий лёгкий смех прокатился по столовой. Никто не может поверить, что Рейх расколется, а сама мысль о мятеже кажется абсурдной. Как может восстать народ, который был избавлен от ужасов кризиса, которому принесли прогресс и процветание? Сама мысль о восстании кажется сумбурной и смешной, до нельзя невозможной.

– Что ж, ты нас покидаешь, брат. Это я один теперь буду за вас двоих пахать, что ли? Значит, пока вы будите в отцов играть, да на работу по утрам ходить, я с автоматом на передовой плясать по траншеям буду?

– И ты давай с нами, – ретиво предлагает Вергилий. – Найдёшь себе подругу.

– А кто вас защищать будет? Данте и рота – вот вся моя семья.

Данте повернулся направо, и его сердце слабо кольнуло от того, что они забыли про одного из своих товарищей, который глубоко погрузился в собственные размышления и кажется, выпал из их разговора.

– Андронник! Андронник, как же мы могли про тебя забыть… может ты нам поведаешь, что-нибудь? Что будешь делать после войны?

– Я механизм военной машины Империи и нет у меня иной цели, чем служение, – дал холодный ответ Примас-искупитель. – И я продолжу служить Канцлеру до тех пор, пока не функции моего организма не исчерпают себя или он не скажет, что моя служба окончена.

– Кстати, сколько я тебя знаю, ты ничего не рассказываешь нам про себя, – сказал Вергилий.

– Это бесполезно, – кинул Данте. – За пятнадцать лет службы, он ни разу не рассказал о себе.

– Моя жизнь не есть самая величайшая история, когда-либо рассказанная, чтобы её повествовать, – сказал Андронник, указав холодными металлическими пальцами на книгу, которая покоится на поясе Данте и золотыми буквами на её обложке отлита надпись «Novum Testamentum». – А посему, пускай она останется со мной.

– Ох, сколько же тайн! – возмутился Данте. – То Комаров говорил, что не хочет ничего говорить, то ты пятнадцать лет держишь всё в тайне. Такое ощущение, что вы все совершили нечто страшное.

– Нет. Она просто не интересная, – снова хладно отвечает Андронник.

– Ну, хоть можешь дать какое-то наставление… от прошлой жизни, – попросил Валерон.