Михаил Нестеров - Имя твое – номер

Романов уже не слушал голос телеведущей. В его ушах стояли слова Гриневича:

"Похищенную картину Бернара "Женщины Бретани на зеленом лугу" мы искали около полутора лет. Наконец поиски привели в Россию. Нами было точно установлено местонахождение "Женщин" – в спальне Курбатова. С помощью длиннофокусного объектива был сделан снимок части стены, на которой и висела картина Бернара. Курбатова я отнес к преступникам категории "А" и решил действовать по сценарию "А". Вихляй и Панины фактически сделали свою работу. Доложили, что уходят с картиной".

Перед глазами Румына снимки товарищей. Вихляй в черной униформе, с развороченным, сбитым набок носом, жгучие глаза нараспашку. Юниор. Ветеран. Лица покрыты землей...

"Женщины Бретани на зеленом лугу". Именно эта картина якобы украшала спальню Курбатова. Оказывается, она все время находилась в частной коллекции. Если этой картины у Курбатова не было, то какова цель рейда Вихляя и братьев Паниных? Зачем Гриневич, точно зная, что заказанной картины у Курбатова нет, посылает в его дом группу? Фактически группу спецназа, диверсантов.

Группу спецназа.

Диверсантов.

Вот и все. Похоже, Румын поставил точку в этом вопросе. Он видел только то, что ему показывал шеф.

"Меня угораздило немного поработать подручным в отделе убийств, – качнул он головой. – Под предлогом кражи было спланировано убийство Курбатова. Гриневич не успокоился и повторил попытку устранения Курбатова, уже с моей помощью".

– Что, простите?

Романов не сразу понял, где находится, будто проснулся в темной комнате и тщетно пытался сориентироваться, где дверь, окно... Он быстро прогнал оцепенение, к нему оно уже не вернется, а вот мысли... Он предчувствовал, что прав в своих выкладках, и мысли будут глодать его хотя бы в этот вечер и в эту ночь.

– Заказ оформлен, – повторила Елена.

Она проводила его до дверей.

Прощаясь с ней, Романов, обретя прежнее состояние, тихо шепнул:

– Пожелайте мне удачной охоты, Елена Михайловна.

– Удачной охоты, – она выполнила его странную просьбу. А потом долго смотрела через витрину на него, на его престижную машину. На парней из отдела сбыта, которые грузили в багажник "Обсервер", а сканеры в салон.

Это был третий магазин-салон, где побывал Романов. Только здесь, в третьем по счету магазине, ему повезло. Однако он в первом и втором салоне ощутил на себе неодобрительные, оттого недружественные взгляды продавцов, менеджеров и соответствующее отношение к себе. Он уже начал сомневаться и думать, что слишком просто разыгрывал эту карту...

Недолго думая, он отправил текстовое сообщение на имя адмирала Школьника:

"По данным Гриневича, он расследовал дело о краже картины Бернара "Женщины Бретани на зеленом лугу". Поиски привели в Россию, в загородный дом Курбатова. Группа сделала свою работу, но, по словам Гриневича, попала под огонь телохранителей Курбатова. Боевиков вывезли в лес и закопали. Несколько минут назад по каналу "Euronews" прозвучало следующее сообщение: владелец картины "Женщины Бретани на зеленом лугу" Жерар Трюдо никогда не расстается с этой картиной. Вот и сегодня он – гость выставки в Брюсселе".

Костя выехал за город. Загород никак не кончался и простирался, казалось, до самой Сибири.

Наконец он свернул на дорогу, называемую так только условно. Он давно не колесил по настоящей колее, больше двух лет, и такая езда поначалу показалась ему чем-то вроде развлечения. Но длилось это недолго. Перед его глазами протянулась до бесконечности похожая колея. За рулем его машины его армейский друг, косится на саперную лопатку в руках Румына, которую он за время пути наточил до остроты бритвы.

Они смерть почуяли задолго до того, как увидели черную иномарку. Трое мужиков спрятались в доме. Четвертый бомж, для которого двор этого убогого дома превратился в клетку, поначалу заметался между сараев и вонявшей на всю округу уборной, затем юркнул в дверь и заперся изнутри. Романов на него смотрел равнодушно, наверняка зная, что произойдет. Он высадил окно и пролез в дом. Одного бомжа он достал сразу. Армейская лопатка вонзилась ему точно в середину черепа. Не без труда вытащив ее, Романов рубанул следующего. Тот нагнулся, схватился за свою голову и приготовился к спасительному прыжку к двери. Костя нанес удар сильно и снова точно. Он снес жертве верх головы и пальцы. Двух других он гонял по дому, пока не убил...

Он завернул в одеяло то, что осталось от Графа: его голову и шкуру. И повторял одно и то же: "Вот так, брат, вот так..." И после того, как на местном погосте появился памятник из черного мрамора с надписью "МОЕМУ МЛАДШЕМУ БРАТУ", Романов пропал...