Сергей Зверев - Обратный отсчет для Пальмиры

– А если со стороны оазиса, к которому прижат Тадмор?

– Учтем, но это вряд ли. Если от оазиса отводить воду в подземелья, то грунтовые воды понизят свой уровень, и оазис засохнет. Этого не могли не понимать древние строители. Нет, для этого акведук и строили. И сеть каналов под землей не такая уж обширная. Это тоже очевидно.

Котов и Сидорин смотрели, как работают саперы, с расстояния метров в сто. На этом настоял Ивлиев, полагая, что здание музея могут заминировать таким количеством взрывчатки, чтобы здание рухнуло целиком. Сидорин считал, что у руководства ИГИЛ просто не было времени на то, чтобы организовывать еще и такие грандиозные планы разрушений. Есть одна сеть с дистанционным управлением, и этого, в принципе, достаточно. Остальное уже необоснованные страхи на грани паранойи.

Через час сержант Шаров вышел, снял с головы шлем и растрепал на голове взмокшие волосы. Сидорин поднялся с камня, на котором они сидели с Котовым, и махнул рукой. Из машины тут же вылез Гиваргис в сопровождении Зимина.

– Наверное, там все чисто, как я и говорил, – сказал полковник, идя к зданию музея.

Шаров дождался спецназовцев у входа и повел их внутрь, перешагивая через обломки скульптур, стоявших в холле, и изуродованную мебель.

– Мы ожидали, что у входа будут хотя бы элементарные ловушки, но там нашлась только одна неразорвавшаяся 57-мм мина. Сейчас ребята отправились в полуподвальное помещение по схеме, которую нарисовал Гиваргис. Кажется, тут никто не минировал, но вы все равно старайтесь ничего не трогать и идти только по открытому пространству.

Дверь в кабинет, в котором работала Вардия, была сорвана с одной петли и висела боком. Внутри не осталось ни столов, ни стульев. Высокие остекленные шкафы были повалены. Среди стекла виднелись обрывки бумаги, осколки каких-то статуэток. Зимин присел на корточки, поднял небольшую разбитую скульптурку, изображавшую женщину в тунике, и попытался сложить осколки.

– Это копии, – сказал Гиваргис. – Здесь в основном копии известных древних скульптур. Что-то возили на выставки, что-то делалось в подарок гостям.

– Как будто ураган прошел, – проворчал Сидорин. – Дикость, просто животная дикость, потребность все крушить, ломать. Вряд ли тут что-то сохранилось из ценного, тем более документы.

– Здесь ничего ценного не хранилось, – ответил Гиваргис. – Здесь Вардия просто работала, а хранилище в другом месте. Там поддерживался свой микроклимат, влажность. За эти страшные месяцы там наверняка все безнадежно испорчено. Вардия мне рассказывала, как сохраняют старинные рукописи, книги, даже папирусы. Но война ничего не щадит.

– Да, не щадит, – хмуро поддержал сирийца Сидорин. – И где тут было хранилище? Пошли, посмотрим. Шаров!

Сапер надел свою защитную каску и двинулся к двери. Из коридора донесся его голос:

– Парни, подъем! Новый маршрут по зданию. Теперь к хранилищу.

К счастью, путь оказался близким и безопасным. Снова никаких признаков минирования, но металлическая дверь была взорвана, и дверной проем зиял сейчас зловещей чернотой, как могила.

– Там нет окон, – сказал Гиваргис. – Электричества, наверное, теперь тоже нет.

Включив фонари, саперы принялись осматривать дверной проем, саму дверь, потом углубились в помещение. Лучи фонарей скользили по стенам, по распотрошенным и покосившимся стеллажам, на которых когда-то стояли старинные книги, коробки с материалами. Большие стеклянные, пластиковые и металлические лари у стен были раскрыты. Значит, мало что осталось ценного и в хранилище.

– Скажите, Гиваргис, – стал переводить вопрос Котова Зимин, – а вы знаете, где здесь хранились картографические материалы?

– В дальнем углу, – показал рукой направо сириец. – Там стоит такая большая тумба, или стол с выдвижными ящиками. В этих ящиках и лежали документы, карты, описания к картам. Каждый ящик – к своей эпохе.

Сидорин велел старшине Шарову начать проверку с того угла, и саперы двинулись вдоль стены и между крайними стеллажами. Работа продолжалась около тридцати минут, после чего один из солдат сказал, что можно заходить. Спецназовцы и Гиваргис вошли в хранилище. Пахло бумажной пылью, воздух был затхлый, и снова запах крыс витал в воздухе.

Большой деревянный короб, о котором говорил сириец, стоял боком. Его кто-то пытался отодвинуть от стены, видимо, искали еще что-то или просто глумились в своей безнаказанности. Почти все ящики были выдвинуты и разбросаны по полу. Три ящика глубиной всего сантиметров пятнадцать уцелели, но оказались пусты. Спецназовцы опустились на корточки и под фонарями на шлемах принялись перебирать документы, разбросанные по полу.