Олег Гроза - Инкассатор

Дом капитана. С красивой, очень тонкой работы торчащей из угла здания носовой частью фрегата. Памятник первопечатнику Ивану Федорову. Надпись «библиотека» со времен СССР. Под окнами библиотеки фантастически красивая лепка голых барышень. В этом здании размещался публичный дом, который пользовался успехом у немцев во время войны. Трамвай, звон часов, в уличных кафе звон бокалов с искристым напитком закарпатских вин. Старая Европа.

В музее «Арсенал» хранится средневековое оружие, можно прикоснуться к старине и примерить на себя кольчугу средневековой давности.

Смотритель музея, пожилой еврей, с огромным удовольствием дал мне примерить рыцарские доспехи. Денег он с меня не брал. Незаметно этому доброму седовласому еврею под сукно возле кассового аппарата положил 10 грн. за внимание к моей персоне. Смотритель, прищурившись, улыбнулся. На польском языке сказал «Дзенкуе, пан».

В музее, кавьярне или в парке на интересующие вопросы отвечали по-русски.

* * *

Город погружался в вечерний закат и от этого становился еще более загадочным и сказочным.

Медные купола церквей покрылись красным багрянцем. Включенные фонарные столбы причудливой формы, напоминали свечи. Частные шоколадные фабрики выделяли безумно вкусный запах шоколада и кофе, такой, что пройти мимо невозможно. Город, в который влюбляешься с первого взгляда.

Из ранее услышанного на востоке не подтвердилось абсолютно ничего. Любовь к городу закрепил ужин, который отведали вместе с Маричкой в ресторане «Кумпель».

За очень смешную, символическую плату нас накормили и напоили. Что не осилил, взял в обратный путь.

Перед отъездом, мечтая получить ложку дегтя, зашел в магазин купить воды с надеждой услышать то, о чем мне ведали на востоке: – (говорящих на русском языке в магазинах не обслуживают, отворачиваются, в очереди не замечают).

Ошибся Восток.

Девушка улыбнулась, на чисто русском спросила: что вам? Миф о ненависти к восточным славянам и«Бандеровцах» окончательно разрушен в моей голове.

С инкассаторами выкурили перед отъездом по сигарете, спросил:

– А что, русских у вас не любят?

Парни улыбнулись.

– Русские русским рознь.

Медленно и важно, насладившись историей, мимо старых улочек, вымощенных добротной брусчаткой, освещая фарами ночную, снегом припорошенную дорогу, покидал город.

Проблесковые маячки исчезли вдали, оставляя в вихре от заснеженных колес – город.

До Симферополя осталось преодолеть в одиночном вождении 1450 км.

2.Январский погром.

Мои поездки по вывозу фонда филиала продолжались планомерно. В Крыму все чаще стали появляться лица с чужим диалектом, часто выпившие, с российскими флагами. Автобусы с краснодарскими номерами стояли в центре города за Домом Профсоюзов.

В народе ползли слухи о возможном перевороте в Крыму.

В новостях показали: крымский «Беркут» приехал из Киева без оружия, с собой привезли 3 покойных контрактника. На всеобщее обозрение горожан поставили гробы на площади Ленина в центре Симферополя.

После ВОВ слово «фашизм» приняло дух постоянного присутствия на устах граждан в Крыму. Неизвестные люди из России, политики Крыма наглавной площади Крыма стали созывать народ на митинг со словами «Фашизм не пройдет». Из новостей ТВ стало ясно: после избиения студентов «Беркут» возвращался в Симферополь.

Между Киевом и Симферополем автобусам перекрыли дорогу, вывели солдат, отобрали оружие, «сожгли автобус». Каким образом и на чем вернулись в Крым, не сообщалось.

Первые фейковые новости сильно отличались от прямого ТВ эфира и рассказов самих «беркутовцев» о добровольной сдаче оружия. Не допустить кровопролития, вернуться домой на автобусах в Крым. В прямом эфире побывавшие по приказу сотрудники «Беркута» рассказывали о вынужденном применении силы против безоружных людей по приказу свыше. Кто давал приказы! Фамилии и имена тщательно скрыты.

Мое сознание, как и сознание многих людей, оставалось в полном недоумении: где правда, а где ложь. «Правый сектор». Террорист «Саша Белый». Что в Киеве делал крымский «Беркут»? – вразумительных ответов от ТВ каналов не последовало. В крымском воздухе стала витать идея «Русского мира». «Спасение русских в Крыму от фашизма», «Ущемление прав русскоязычного населения», «Радиоактивный пепел».

Люди в полном смысле этого слова от происходящего ополоумели. Напряжение возрастало, вывозить ценности из Крыма стало опасно и практически невозможно. На улицах города, как в 1917 году, появился патруль с повязанными «георгиевскими лентами» на правой руке.