Илья Бушмин - Рожденный убивать

Тем временем Фокин общался с потерпевшим. Растрепанный хозяин ограбленной квартиры был в полнейшей прострации. Сначала — нападение. Потом — пленение: его связали, чтобы он не мог позвонить в полицию. Затем — стрельба во дворе. А после — визит полицейских, которые его и освободили. Терпила наблюдал, как криминалист снимает отпечатки пальцев со стола, где еще недавно стоял ноутбук.

— Если вы знали, что это будет, то почему не защитили как-то? — пробормотал он. — Они меня тут чуть не убили.

— Не убили бы, — утешил Фокин. — Это уже третье нападение, а они пока никого не убили.

— Так вот, значит? — несмотря на шок, хозяин квартиры возмутился таким цинизмом. — Ну спасибо за заботу! Моя милиция меня бережет!

— Это милиция берегла, а мы полиция, у нас только собственные шкурные интересы, — раздражаясь и пытаясь это скрыть, буркнул Фокин. — Вы заявление дописывать будете или как?

Во дворе Хохлов звонил начальству, но никак не мог дозвониться.

— Аксенов, ты со следаком все?

— Так ко мне вопросов и не было. Я не стрелял, я же говорил? Кстати, раз уж разговор зашел… Я могу какой-нибудь рапорт написать, чтобы мне ремонт кенгурятника возместили за счет управления?

Хохлова от вопросов опера спас звонок.

— Алло! Да, товарищ полковник. Докладываю, взяли с поличным. Мои ребята при поддержке СОБРа. У них был пневматический «Юнкер», который внешне имитирует боевой АКСУ, и боевой ТТ. Да, у ствола номера спилены. Отправили на экспертизу, конечно. Так точно. Да, так точно, — прикрыв микрофон ладонью, Хохлов недовольно шепнул Аксенову: — Ты охренел, Аксенов. А кондиционер тебе за счет управы не надо починить?

— С кондиционером все в порядке пока…

Но Хохлов уже вернулся к разговору:

— Так точно, товарищ полковник, оказали злостное сопротивление. Открыли огонь, пришлось стрелять на поражение.

Была уже ночь, но ехать домой Аксенов и Фокин, несмотря на желание, не могли — надо закреплять Ханыгина, пока он был в шоке после задержания и не успел продумать линию поведения.

Но Ханыгин молчал. Медики обработали его лицо, разбитое при вынужденном ДТП во дворе, но выглядел он все равно паршиво. Осунувшийся, хмурый, Ханыгин понимал, что попался. Однако, несмотря на то, что задержанный был деморализован — он молчал.

— Ханыга, мы знаем, что вы с Сашко взяли еще две хаты, — говорил Аксенов. — На Пересвета и на Луговой. Пальцы Сашко остались на первой. А оба терпилы вас опознают, зуб даю.

Ханыгин молчал.

— Слушай, ты же не в первый раз замужем. Дашь чистуху сразу — мы шепнем за тебя словечко следаку. У тебя только одна ходка, да и то по хулиганке. Здесь получишь по минимуму.

Ханыгин молчал.

— Так и будешь в молчанку играть?

— Курить есть? — мрачно буркнул Ханыгин.

Аксенов положил перед ним пачку сигарет. Ханыгин закурил. Взяв с подоконника пепельницу, Аксенов вернулся за стол и закурил сам. Ничто не помогает выйти с объектом, которого пытается расколоть опер, как совместное курево.

— Ну, Паш? — выдержав паузу, продолжил Аксенов. — Говорить будем или как?

— Я возьму на себя все.

— Сколько эпизодов у вас? Три? Или есть какие-то, о которых я не знаю?

— Только три.

— А чего ломался? — Ханыгин не ответил. — Как знаешь. Чистуху будешь писать?

Поколебавшись, Ханыгин кивнул. Аксенов положил перед ним ручку и бумажку. Тот продолжал курить, потерянно и тоскливо глядя вникуда. Аксенов наблюдал за ним.

— Слушай, Паш. Мы же с тобой пять лет назад договорились, вроде. Нафига тебе это?

Ханыгин снова поколебался перед ответом.

— Деньги нужны.

— Всем нужны. Мне, думаешь, не нужны? Если б не нужны были, я б не пахал здесь как дурак, а загорал бы сейчас на пляже с коктейлем в руке. — Ханыгин не отреагировал. — Паш, я тут пробил, пока тебя оформляли… У тебя ни за это время ни одного задержания не было. Ты ни по одной наводке не проходил. То есть, завязал вроде. С чего сейчас во все тяжкие опять пустился-то?

Ханыгин не ответил, лишь отвел взгляд и снова уставился вникуда. Аксенов задумчиво наблюдал за задержанным. И его поведение оперу категорически не нравилось.

Из управления Аксенов и Фокин выехали уже поздней ночью. Аксенов, подвозя Фокина домой, буркнул, видя, как тот пытается достать сигарету из пачки:

— Назад убери. Не в машине, задолбался тебе говорить уже.

— Твою мать, — проворчал Фокин, пряча сигареты в карман и вздыхая.

— Серег, а ты сам вообще заметил, что ты еще больше курить стал?