Илья Бушмин - Рожденный убивать

— Иногда чудеса случаются, — пожал плечами Фокин.

— Ну вот смотрите. У нас за две недели так ничего и не сдвинулось по сути с мертвой точки, — сказал Аксенов. — С чем были, с тем и остались. А с чем мы были? У нас есть Света.

— Она под колпаком, Денис, — поморщился Долгов. — Ее четыре группы наружки круглосуточно ведут. На прослушке даже рабочий телефон.

— И что, за полмесяца — никаких подозрительных контактов?

Долгов устало вздохнул, после чего открыл принесенную с собой папку с бумагами и забубнил, критически и с укором косясь на Аксенова:

— Один раз пересеклась с подружкой, ездили в пиццерию. Подружку мы пробили, там тоже все чисто — Анастасия Тимошкина, замужем, муж бизнесмен. Три раза приезжала к родителям, приносила им продукты. Два раза там ночевать оставалась. Один раз…

— Погоди, — вдруг насторожился Аксенов. — За две недели три раза к родителям заезжала?

— Ну да, а что?

— И приносила им продукты?

— Денис, люди иногда жрут, — проворчал Долгов. — Даже ваш майор с язвой, и тот наверняка точит.

— Погоди-погоди.

Аксенов открыл папку с материалами дела, быстро пролистал, пока не нашел нужный документ.

— Так. Сергей Витальевич Кибирев, 52 года. Мария Васильевна Кибирева, 51 год. Донецкая, 40, квартира 83.

— Все так.

— Погоди-ка…

Аксенов медлил, быстро соображая. Что-то мелькнуло в его голове — и сейчас он стремительно пытался перехватить ускользающую мысль. А когда это удалось, внутри опера словно что-то щелкнуло.

— Родители живут на Донецкой, сама она на Краснознаменной. Это в одном районе же. Зачем ей оставаться у них ночевать?

— Некоторые любят своих родителей, — хохотнул Фокин. Но Аксенов не был настроен шутить, его переполняло нахлынувшее вдруг возбуждение.

— Нет, я серьезно. Девке 27 лет, она живет одна, в собственной квартире. Если так любишь предков — переезжай к ним. Продай квартиру, или сдай ее. Но нет, она живет отдельно — и каждую неделю ночует у родителей. В чем прикол?

— Ты к чему вообще? — Долгов не понимал.

— Плюс смотри, они довольно молодые. Обоим чуть за 50. На Донецкой куча магазинов. Особенно в районе дома 40, я его знаю — там через сто метров супермаркет. У нее что, предки такие немощные в 50 лет, что не могут сто метров до магазина пройти? Им нужно, чтобы приехала дочка?

До Фокина начало доходить.

— Фига се! В натуре: зачем три раза за две недели приносить родителям продукты? Они что, немощные уже? Прям оба или как?

Лицо Долгова вытянулось.

— Родителей мы на всякий случай давно проверили. Батя шоферит, здоровый как бык. Мать бухгалтер… — опер ФСИН даже не договорил, а осек сам себя и выругался. — Твою же в раскоряку…! Кибирева ходит не к родителям. Она ходит к Жиле.

Они вышли из лифта этажом ниже — на четвертом. Тихонько спустились на пролет вниз. Вытягивая шею и прищуриваясь, Аксенов различил номер квартиры на второй от лестницы двери.

— Вон она. Квартира 83.

— Двушка, — отметил Фокин и, встретив удивленный взгляд Долгова, хмыкнул: — Я пару лет назад в похожем доме хату снимал, расположение знаю. Типовое здание.

— Если это двушка… Вряд ли Жила там ныкается, — тихо высказался Долгов.

— Само собой, не там, — кивнул Аксенов. — Если даже брат Светы терпеть не мог это урода, представляю, что ее предки о нем говорили.

— Ну и какой у нас план?

Аксенов думал, но пока ничего не приходило в голову. Вломиться внутрь со спецназом? Обложить весь дом?… Начальство наверняка даст отмашку, если получит стопроцентную гарантию, что Жила здесь. А вдруг нет — вдруг они ошиблись?

В это время этажом ниже хлопнула дверь. Аксенов быстро скользнул вниз, стараясь ступать тихо. Оказавшись на третьем, он увидел пожилую женщину с мусорным ведром, которая шамкала к мусоропроводу. При виде почти бегущего Аксенова она настороженно замерла.

— Здрасте, — опер поспешно показал удостоверение. — Я из полиции. Вы здесь живете?

— Ну и что?

— У вас соседи есть, в 83—й квартире. Кибиревы.

Женщина буравила Аксенова настороженными глазками.

— Есть такие, ну и что?

— У них дочка есть, Света, знаете ее?

— Конечно, ну и что?

Тяжелый случай, мысленно вздохнул Аксенов. С лестницы к ним спускались Долгов и Фокин, лицо соседки стало еще более подозрительным. С этим пора было заканчивать. Аксенов, раздражаясь, снова показал ей удостоверение.

— Женщина, я из полиции. Видите? Это в полиции такие выдают. Полиция, понимаете?

— Что я, дура, что ли? — буркнула она.