Иван Житомирский - Три капитана

Наташа, опёршись на костыли, встала и подошла к окну.

– Тебе придётся спать со мной. Тебя это не вводит в … печаль? Это всё… – Она провела рукой около своих колен.

Саша резко встала и подошла к ней.

– Я… Я тебя… – Сказала она задрожавшими губами. – Я к тебе, а ты…

Наташа так быстро повернулась к ней, что чуть не упала.

– Сестричка, прости меня! Я так устала постоянно улыбаться!

Они обнялись и заплакали.

Воскресенье, 3 сентября

Они сидели на скамейке на бульваре Большого проспекта. Саша потёрлась носом о плечо Сергея.

– Как хорошо. Так бы и сидела.

– Скажи что-нибудь ласковое.

– Мур-р-р. А мама ждёт нас к обеду.

– Я всё помню. Не чавкать, не вытирать губы о скатерть… Ох, нелегко…

– Болтунишка. Вот интересно, я теперь и на самом деле невеста.

– Нет. Ты невеста с нашей третьей встречи.

– Наверное. Когда ты бежал и кричал, что боялся, что я могу уйти. Глупый, как я могла уйти от тебя. – Помолчала. – Нам, наверное, пора?

– Пора.

– Давай посидим ещё десять минут. А маме я скажу, что у меня подломился каблук.

В первую секунду она не сообразила, почему он засмеялся, а потом вспомнила и тоже залилась счастливым смехом.

***

– Будьте любезны Викторию Игоревну.

– Я слушаю.

– Виктория Игоревна, старший лейтенант Кондэ, уголовный розыск. Меня зовут Юлий Генрихович.

– И по какому вопросу?

– По поводу событий в садоводстве.

– Я с вами, лжецами и подонками, говорить не буду! Вам лишь всё замазать и затоптать!

Она перевела дыхание, и он вклинился.

– Если я вам звоню, мне, наверное, не очень нравится замазанное и затоптанное.

– Вы все подлецы!

– Все-все? (Не бросает трубку, уже хорошо).

– Что вам от меня ещё надо? Только не врите!

– Я бы хотел прояснить несколько вопросов. Меня не устраивает, как они отражены в протоколах ваших допросов.

– Речь идёт о возобновлении дела?

Он не колебался ни секунды.

– Нет, это моя инициатива.

– Надо же, ответил честно! Хорошо, у меня свободны два-два с половиной часа.

Они присели на скамейку на Марсовом поле.

– Виктория Игоревна, что вас толкнуло пойти самой на повторный допрос в следователю?

– Называйте меня просто Викторией, а то я буду сбиваться, пока не привыкну к вашему имени и отчеству. Так что вы – Юлий, а я Виктория. Годится?

– Конечно.

– Отвечаю. Я накануне была в церкви. – Она вызывающе посмотрела на Юлия. – Вам, конечно, это кажется диким.

– Знаете, мои друзья и я ходим в церковь регулярно. Правда, мне не кажется диким, если кто-то туда не ходит. Просто я думаю о таких людях… м-м-м… сожалеюще.

Она посмотрела на него как-то по-другому.

– Правда? Так вот, я была в церкви. Беседа со священником очень помогла мне, я окончательно пришла в себя после всего этого ужаса. И поняла, что чудес, таких, во всяком случае, не бывает. А бывает человеческая хитрость и подлость. И мне вспомнилась пара нюансов. Вот и пошла к следователю. Хотела, дура, помочь…

– Я обратил внимание на что-то непонятное про язык.

– Это подонок-следователь так записал! Я не знаю, естественно, латыни, но человек я достаточно грамотный, два семестра долбила римское право. Не было в их словах латинских корней, хоть убейте! Вообще на слух не было осмысленной речи, мне кажется, просто бессмысленный набор слогов и звуков. А вот эта Алла говорила на латыни, я это хорошо различала… У вас нету сигареты? Я не курю, но что-то…

– Конечно, пожалуйста. – Юлий протянул ей сигарету и щёлкнул зажигалкой. – Вы только не волнуйтесь так, Виктория.

– Ничего. И второе. Мы лежали на диване, и Алла спросила меня, кто эти люди. Тогда её вопрос показался мне логичным: её притащили куда-то, в известное этим людям место… А потом, после беседы со священником, я стала анализировать. По её же словам, её захватили, объяснили ей ситуацию и переправили к Якову Соломоновичу. То есть она всяко должна была знать об этих людях больше меня.

– Второй позиции в допросе нет вообще.

– Ещё бы! Как ещё про латынь хоть что-то написал. Ему всё это было активно не нужно. А когда я сдуру попыталась настаивать, он мне в крайне вежливой форме дал понять, что я просто шлюшка, и при всей вольности нынешних нравов обнародование этого факта не принесёт мне радости. И ещё сказал, что у него есть основания, с учётом моей нездоровой настойчивости, отправить меня на стационарную психиатрическую экспертизу. И он тут же спихнул дело в район.

– Вас пыталась вызвать следователь из района…