Андрей Воронин - Петля для губернатора

Упырь шел ва-банк и не собирался отступать. Асфальт на шоссе был относительно чистым и сухим, и старенький “жигуленок” начал мало-помалу набирать скорость. Ветер свистел в разбитом окне, выводя одну и ту же бесконечную высокую ноту, дорога стремглав неслась навстречу, стрелка спидометра медленно, неохотно, но все-таки ползла вправо. Слепой и его машина делали все, что могли, но “ауди” Губанова была мощнее, и через какую-то минуту Глеб увидел слева от себя ее сигарообразный белый нос. Он резко вильнул вправо, спрятавшись за тентованный грузовик, но, когда тот остался позади, белая иномарка по-прежнему была рядом.

Глеб увидел, как тонированное стекло со стороны пассажира стало медленно опускаться, и понял, что последует за этим. Он бросил машину влево и с грохотом впечатался бортом в переднюю дверцу “ауди”, заставив Губанова бросить пистолет на сиденье и схватиться обеими руками за руль.

Это помогло Глебу выиграть несколько метров. Он воспользовался этой форой, чтобы снова нырнуть под прикрытие мчавшейся в попутном направлении фуры с немецкими номерами. “Вот будет этому немцу, о чем порассказать, когда вернется в фатерлянд, – подумал Глеб, вплотную притираясь к бешено вертящимся огромным колесам полуприцепа и начиная понемногу протискиваться вперед. – Скажет, что видел, как два медведя устроили гонки на корытах в честь наступающего Рождества”.

Сзади раздался глухой металлический лязг, машина подпрыгнула и едва не очутилась под колесами полуприцепа. Глеб посмотрел в зеркало заднего вида как раз вовремя, чтобы увидеть, как капот белой “ауди” снова стремительно надвигается на смятый багажник его “жигулей”. Он напрягся в ожидании удара и резко крутанул руль в тот самый момент, когда Губанов снова протаранил его машину. Маневр получился удачным: “ауди” швырнуло влево, она ударилась о заднее колесо полуприцепа и боком отскочила на обочину. Ее закрутило, понесло, и она скрылась из глаз в вихре снежной пыли.

«Вот так, – подумал Глеб. – Объем двигателя – это еще далеко не все, товарищ Упырь. Есть еще такие серьезные вещи, как объем черепной коробки и количество содержащегося в ней серого вещества, а также совокупная длина извилин… Однако неужели это все? Неужели отстал?»

В это очень хотелось верить, но спустя пару минут в зеркале заднего вида снова возникла исковерканная решетка радиатора с чудом уцелевшим фирменным знаком “ауди” – четырьмя расположенными в ряд кольцами. Над изуродованным капотом поднимался горячий пар, единственная уцелевшая фара неуверенно мигала, но Упырь упорно продолжал преследование.

– Ничего, приятель, – вслух сказал ему Глеб, – уже недалеко. Потерпи чуток, скоро приедем.

Он шарил глазами по проносившейся мимо обочине, боясь пропустить тот единственный поворот, который мог его спасти. Справа мелькнул указатель со знакомым названием, и, посмотрев вперед, Глеб коротко, резко рассмеялся от радости: похоже, у него действительно появился шанс.

Прямо перед поворотом стоял, тяжело накренившись влево, большой замызганный автобус. В сереньком утреннем свете были видны валявшееся позади него колесо и уныло слонявшаяся вокруг фигура водителя с монтировкой в одной руке и кувалдой в другой. В двух шагах от колеса чадно горел жалкий костерок, топливом для которого послужили какие-то промасленные тряпки, а еще дальше торчал жестяной треугольник знака аварийной остановки. Слепой надавил на клаксон, заставив водителя испуганно шарахнуться под защиту высокой кормы своего закопченного чудовища, резко принял вправо, сшиб знак аварийной остановки, проехался левым передним колесом прямо по костерку, пробуравился, стиснув зубы, сквозь глубокий снег на обочине и вылетел на проселок, еле-еле справившись с заносом.

Не ожидавший такого поворота событий Губанов по инерции пролетел мимо автобуса и только тогда обнаружил, что преследуемый исчез. Ему пришлось проехать задним ходом метров двадцать, чтобы свернуть на лесную дорогу, где скрылись “жигули” Кацнельсона. Колея, оставленная в наметенном за ночь снегу только что проехавшей машиной, была хорошо заметна, и майор повел по ней свою полумертвую “ауди”. Он больше не ухмылялся. С таким трудом выстроенное здание трещало по всем швам, разваливаясь на глазах из-за цепи нелепых случайностей.

Эта погоня была последней каплей, переполнившей чашу терпения майора Губанова. Человек, сидевший сейчас за рулем принадлежавших покойному прорабу “жигулей”, не имел права быть живым. Он должен был медленно коченеть и покрываться трупными пятнами у себя в палате – там, где сейчас валялся, широко разинув перекошенный ужасом рот, этот безмозглый бугай Вакуленко, не сумевший даже справиться с человеком, который едва ходил. Перед тем как покинуть четвертый этаж медицинского центра, Губанов заглянул в соседнюю палату, так что теперь отлично понимал, с кем ему приходится иметь дело.