Андрей Воронин - Петля для губернатора

Вернувшись в спальню, он вынул из ящика комода пистолет, повертел его в руках и сунул обратно в ящик. Годы его не те – бегать с пистолетом и палить по живым людям. Ну его в болото. Еще беды натворишь, чего доброго…

Губернатор спустился на кухню и долго стучал дверцами и ящиками, разыскивая кофе. Он уже добрых десять лет не готовил себе еду и понятия не имел, где и что лежит у него на кухне. В конце концов он отыскал кофе по запаху и благополучно сварил себе огромную порцию. Горячий, очень крепкий напиток взбодрил его и согрел. Выпив половину чашки, Бородич залез в холодильник, отыскал початую бутылку “Хенесси” и долил кофе коньяком до самого верха.

Попробовав полученную адскую смесь, он решил, что именно этого ему и не хватало. Это был напиток победителей драконов, экстракт воинственности, молоко мудрых стратегов и великих полководцев. Теперь Губанов и вся его шайка-лейка были обречены.

– Предлагаю начать проливать крокодиловы слезы, – торжественно обратился к ним Иван Алексеевич, отсалютовал чашкой и в четыре больших глотка осушил ее до дна. Ему немедленно захотелось выпить еще, и он поспешно убрал бутылку в холодильник, мимоходом подивившись тому, какому идиоту пришла в голову дикая идея хранить дорогой коньяк в холодильнике.

Здесь же, в холодильнике, обнаружилась уже нарезанная тончайшими ломтиками ветчина на блюдце, накрытая прозрачным стеклянным колпаком. Бородич снял колпак, свернул несколько ломтиков трубочкой и с аппетитом затолкал в рот, затем захлопнул холодильник и, жуя на ходу, направился в гараж, чтобы покинуть особняк по возможности незаметно.

Дом спал, охрана не подавала признаков жизни. В комнате, где ночевал Губанов, когда гостил у тестя, тоже было темно и тихо. “Спит, – с кривой улыбкой подумал Бородич. – Ну, спи, спи. Солдат спит, а служба идет. Не дай мне бог такого пробуждения, которое сегодня ожидает тебя”.

В гараже было тихо и, как всегда, немного сумрачно. Задумавшись, губернатор подошел к своему “мерседесу” и даже успел вынуть из кармана ключ, прежде чем вспомнил, что ему надо покинуть дом тайком и что Коврова собиралась за ним заехать. Он убрал ключ в карман, дожевал остатки ветчины, закурил и вышел из гаража через боковую дверь.

Улица встретила его резким ледяным ветром и крупным косым снегом. Ивану Алексеевичу сразу же пришлось обеими руками ухватиться за норовящую улететь шляпу. Он понял, что зря не надел шапку: шляпа была частью имиджа, но за годы своего губернаторства он успел основательно подзабыть, что это такое – брести пешком сквозь метель. В последнее время он привык перемещаться в пространстве, уютно раскинувшись на заднем сиденье черного “мерседеса”.

"Простужусь к чертям, – подумал он, на ощупь отыскивая под снегом заметенную тропинку, которая вела к задней калитке. – Это будет первая моя ангина за.., за сколько же лет? Сразу и не упомнишь. Лет за десять, наверное…

Уши бы не отморозить, вот что. Хорош я буду на заседании с отмороженными ушами. Вечно у этой Ковровой какие-то дикие фантазии. Хлебом не корми, а дай поиграть в казаков-разбойников”"

Размышляя подобным образом, он пробился через загромоздившие тропинку сугробы и с некоторым усилием открыл заметенную снегом калитку. Петли издали протяжный ржавый скрип. Иван Алексеевич вздрогнул и оглянулся на дом, но ветер уже подхватил звук, скомкал его, разорвал на куски и швырнул в гущу соснового леса, где тот окончательно заглох. Дом стоял мрачной громадиной, лишь горели кое-где дежурные лампы, да вдалеке, у ворот, сверкал сквозь метель мощный фонарь, освещавший пустую подъездную дорогу.

Губернатор выбросил окурок в сугроб и решительно двинулся в сторону асфальтированного проселка – единственного, по которому можно было проехать к даче.

Было темно, но он отлично видел дорогу: занесенная снегом тропа смутно белела между черными стволами деревьев. Идти по снегу оказалось неожиданно тяжело, Иван Алексеевич очень быстро запыхался и даже немножечко взмок. “Дерьмо все эти тренажерные залы, – с раздражением думал он, пробиваясь сквозь синие сугробы. Слежавшийся снег раздавался в стороны неохотно, рассыпаясь сухими крошащимися комьями. – Дерьмо, дерьмо и еще раз дерьмо. Все эти искусственные нагрузки в подметки не годятся обыкновенной, без лишнего напряга, лыжной прогулке или, скажем, прополке грядок. Обыкновенная физическая работа – без надрыва, в меру, – вот рецепт здоровья и отличной формы. А то понавыдумывали: фитнесс, бодибилдинг.” вместо солнца – кварцевая лампа, вместо жратвы – какие-то подозрительные биодобавки, вместо речки – бассейн с хлоркой, а вместо баб вообще какие-то удочки на каблуках. Одни кости, подержаться со вкусом не за что…"