Андрей Воронин - Шальные деньги

Кудрин набрал код на железной входной двери подъезда и вдруг почувствовал, что кто-то стоит у него за спиной. Может быть, показалось? Он всегда чувствовал приближение чужого. Даже будучи пьяным, он реагировал прежде, чем человек приблизится к нему.

– Не оборачивайся, – услышал он тихий спокойный голос. – Заходи в подъезд и не пробуй играть с дверью. Со мной этот номер не пройдет.

– Понял, – коротко ответил Кудрин и подумал: “Если человек сумел ко мне подкрасться незаметно, значит, выучка у него не хуже, чем у меня. Если бы хотел убить, выстрелил бы сразу. Присмотрюсь к нему, принюхаюсь”.

Он осторожно открыл дверь подъезда и, подняв руки, продемонстрировал растопыренные пальцы. На указательном болталась связка ключей.

– Спокойно входим, спокойно поднимаемся, кажется, ты живешь на третьем этаже.

Кудрин попытался на площадке рассмотреть незнакомца, но тот умудрялся держаться вне поля его зрения даже на поворотах лестничного марша.

– Головой не верти – отвалится. Кудрину не удалось разглядеть мужчину даже в стекле окна, словно человек обладал удивительной способностью не отражаться.

"Мистика какая-то, – подумал Кудрин, но тут же, скосив взгляд, увидел тень на стене подъезда. – Примерно моего роста, по комплекции мельче, но это еще ни о чем не говорит”.

– Дверь откроешь сам, – услышал Кудрин, остановившись у своей квартиры.

Кудрин выполнял все, что ему говорили, не пререкаясь, спокойно, не переспрашивая. Ему не хотелось злить человека за спиной. Черт его знает, что тому надо. Дверь захлопнулась, и тогда Глеб Сиверов зажег свет.

– Обернуться можно? – поинтересовался Кудрин.

– Обернешься позже, иди вперед. Хозяин зашел в гостиную.

– К окну.

Когда до окна оставался один шаг, Кудрин увидел на стекле отражение своего преследователя и уже изготовился резко развернуться, чтобы ударить того ногой, но сам получил короткий удар по голове, потерял сознание и рухнул на пол. Очнулся быстро. Он сидел на полу, руки были прикованы к батарее парового отопления наручниками.

– Ремонт ты за свои деньги делал, батареи поменял, трубы тоже, следил, наверное, чтобы все на совесть сантехники сварганили. Теперь не сумеешь оторваться, – сказал Сиверов, усаживаясь в кресло.

Света в гостиной Глеб не зажигал, тот лился в комнату из прихожей. Этого мужчину Кудрин видел впервые.

– Что тебе надо? – морщась, спросил он.

– Мне? – изумился Сиверов, поднимая темные очки на лоб. – Лично мне ничего не надо.

– Тогда какого черта ты меня к батарее привинтил? Я тебе что-то плохое сделал? Может, я твою бабу трахнул? Так скажи, разберемся как мужик с мужиком.

– Я по другому вопросу, – абсолютно без злобы сказал Сиверов. – Ты, Кудрин, мне вообще неинтересен. В другое время я бы к тебе и на шаг не подошел, из брезгливости, но нужда заставила.

– Значит, я тебе нужен, – оживился Кудрин.

– Ты изготовил Кривошееву бомбу, а она возьми и взорвись в ненужное время.

Кудрин невинными глазами смотрел на Сиверова.

– Ты убил доктора Кругловского по заказу Кривошеева.

– Какого Кругловского? Какую бомбу? Первый раз слышу. Это не моя специальность, я охранником работаю, а не убийцей.

– Наверное, хорошо тебе платят, если в казино играешь?

– Ты, мужик, адресом ошибся.

– Я не спрашиваю, изготавливал ли ты бомбу, убивал ли доктора. Я это знаю наверняка.

– Докажи, можешь весь дом перерыть, ни взрывчатки, ни детонаторов, ни хрена ты здесь не найдешь.

– Я не говорил, что ты дурак, да и искать не собираюсь. На это есть следователи-криминалисты, им за это деньги платят, а мое дело Кривошеева найти.

– На каком кладбище он похоронен, я тебе подсказать могу, если ты до сих пор сам не узнал. Там и ищи.

– Огорчить тебя должен, – сказал Сиверов. – Жив Кривошеев, – и он посмотрел Кудрину в глаза.

Тот несколько раз моргнул, выдав удивление.

– Его же хоронили, речи толкали, в газетах некрологи печатали, – даже по телевизору похороны показывали.

– Все правильно, показывали, печатали…

А ты всему, что видишь веришь?

– А мне по хрен, – помолчав, сказал Кудрин, – жив Кривошеев или мертв, какая разница? Для себя я его похоронил. Ты, мужик, на меня ничего не найдешь. Аккуратный я.

Сиверов вздохнул.

– Непонятливый ты, – сказал Глеб Кудрину. – Ты для себя Кривошеева похоронил, а он тебя еще нет и, по моим расчетам, должен сегодня прийти, чтобы тебя замочить.

– Мертвые не ходят, мертвецы разгуливают только в сказках и кино.