Андрей Воронин - Шальные деньги

– Будь ты неладна, – пробормотал полковник налоговой полиции.

Рука потянулась к пачке с сигаретами. Небо хмурилось, плыли тяжелые низкие тучи, на западе то и дело вспыхивали молнии, изредка долетали звуки далекого грома, глухие, едва различимые в шуме оживающего города.

"Дождь – это кстати. Дождь – это к удаче”, – подумал Кривошеев, заходя в ванную комнату.

Он тщательно выбрился, затем долго одевался, расчесывал поредевшие пепельные волосы.

"Ну и вид у меня, – подумал Кривошеев, глядя в зеркало, – словно я выбрался из гроба, восстал из преисподней, а может, я и есть мертвец. Нет, Кирилл Андреевич, ты не покойник, ты станешь счастливым человеком, ты будешь обладателем миллионов, и весь мир ляжет у твоих ног”.

Кривошеев облизал пересохшие губы, сглотнул слюну, потуже затянул узел галстука. Рубашка, костюм, галстук, башмаки, часы – все было куплено накануне в двух экземплярах. Серый плащ висел на плечиках в коридоре. Рядом висел такой же. “Как братья-близнецы”, – подумал о плащах полковник налоговой полиции, надевая один из них и спускаясь вниз к машине.

Странное дело, волнение, раздражение и даже головная боль куда-то ушли, лишь пересохшие губы то и дело приходилось облизывать. “Перегорел, наверное”, – подумал Кирилл Андреевич, прогревая двигатель “Волги”.

Брат, уже одетый в ботинки, лежал поверх одеяла. Он лишь скосил глаза, когда Кирилл открыл дверь спальни.

– Чего лежишь, надо вставать.

– Вы приказали лежать.

– А теперь я приказываю встать. Ничего не забыл из вчерашнего, Кирилл?

Собственное имя он произнес с трудом, словно что-то в горле мешало. Евгений стоял у кровати, опустив руки по швам.

– Вид у тебя никчемный, – произнес Кирилл Андреевич.

Евгений громко похлопал себя по груди, пригладил волосы.

– Пошли, только очки надень.

Кирилл Андреевич специально хотел, чтобы брат хоть что-то делал сам. Евгений надел очки с темными стеклами и, уже привычно, взглянул в зеркало на свое отражение. Кирилл Андреевич отошел в сторону, чтобы брат не увидел его отражение в зеркале.

– Иди за мной. Ничего не забыл?

– Нет, все помню. Болит голова, очень болит, но теперь после лекарства…

– Что после лекарства?

– Стало лучше, сейчас пройдет. Брат говорил деревянным голосом, как робот. “Ничего, сойдет”, – решил Кирилл Андреевич и, придерживая брата за локоть, вывел его на лестничную площадку.

– Иди вниз, садись в машину.

Сам Кирилл Андреевич двинулся следом, следя за походкой брата. “Неужели я так выгляжу со стороны? Вид, прямо скажем, неприглядный. Деревянный Буратино какой-то”.

Двойник, как и учили, подошел к “Волге”, открыл заднюю дверцу, сутулясь, сел на заднее сиденье и подвинулся так, словно рядом с ним собирались расположиться еще двое.

"В точности выполняет указания, – довольно усмехнулся Кривошеев, – недаром я время убил, дрессируя придурка. Он мне не брат, он животное, овощ. Евгений погиб, прав был отец. И могила, значит, у него самая настоящая”.

Когда подъехали к дому, Кирилла Андреевича охватило волнение. “Черт подери, а вдруг Евгений признает двор, дом, лестницу, квартиру, обстановку. Что-нибудь в голове щелкнет, закоротит, потом разбирайся”.

Но Евгений Кривошеев действовал как заведенный, к окружающему миру относился безразлично, потому что имел о нем весьма примитивное представление: на стул можно сесть, на стол можно поставить локти, на вешалку можно повесить свою одежду…

– Значит, так, – приглядываясь к двойнику, произнес Кривошеев, – ты должен делать вот что.

Он взял его за локоть и повел в спальню.

– Сядешь на кровать и будешь ждать меня. Очки не снимай, – плащ он предусмотрительно повесил на плечики. – Ты меня понял?

– Конечно, понял, я все понимаю.

– Очень хорошо, – похвалил Кирилл Андреевич.

Он вышел из спальни, вернулся через несколько минут. Евгений за это время даже позы не изменил. Он смотрел в стену.

– Ты умеешь улыбаться?

– Могу, – сказал Евгений, и его рот растянулся в ужасной гримасе.

– Лучше не надо.

– Понял, не буду.

– Ничего не говори, кроме того, чему я тебя уже научил.

– Голова болит, лекарство помогло, сейчас уже лучше…

– Молодец, – подбодрил двойника Кривошеев. – Вот с этим чемоданчиком будешь сидеть.

Он положил ноутбук на колени брату.

– Руку.., правую…

Евгений подал руку, на запястье защелкнулся браслет наручника.

– Сиди, жди меня, ящик не вздумай открывать.

– Не буду.

Кириллу Андреевичу еще хотелось дать наставления, но он себя сдержал. Чем больше говоришь, тем скорее слова теряют цену.