Андрей Воронин - Слепой против маньяка

Быстрицкая услышала, как открываются ворота, и во двор въезжает машина.

Сердце у нее забилось чаще.

«Может, это Федор?» – подумала она и выглянула во двор.

Но нет, приехал какой-то неизвестный ей человек в строгом черном костюме и завел разговор с майором Мироновым. Шофер тем временем открыл все дверцы и, взяв в руки щетку, принялся сметать пыль с коврика. Мужчины, беседуя, зашли в дом, и вскоре Ирина уже слышала их еле различимые шаги в коридоре.

– Может, мне стоит поговорить с ней самому? – произнес незнакомый Ирине голос.

Быстрицкая, чтобы лучше слышать, подошла к самой двери и припала к ней ухом.

«Ну и глупо же я буду выглядеть, если они сейчас спуда войдут! Но нет…» – тут же спохватилась женщина, здесь никто без стука в ее комнату не входил. И она продолжала слушать.

Майор Миронов ответил что-то невнятное, его слова потонули в покашливании незнакомца. Вскоре скрипнула дверь, и все звуки стихли. Вновь дом погрузился в тишину.

Быстрицкая попросила дочь:

– Сиди здесь и никуда не выходи.

– Поняла. А можно я начну рисовать новую строчку? Ирина даже не сразу поняла, о чем идет речь.

– Какую?

– Из буковок "Б".

– Запомни, Аня, буквы не рисуют, а пишут, – напомнила дочери Ирина и выскользнула в коридор.

– Мама, – позвала Аня.

Быстрицкая приложила палец к губам и затем погрозила дочери:

– Сиди на месте, иначе ты все испортишь.

Аня обиженно надула губы и вновь принялась не писать, а именно рисовать буквы "Б".

В коридоре было пять дверей. Одна вела в их комнату, другая, напротив, как знала Ирина, скрывала за собой гардеробную. А вот три остальных до сих пор оставались для нее тайной. Она остановилась у ближайшей и прислушалась. Тишина.

Женщина даже потрогала поворачивающуюся ручку. Дверь оказалась запертой. Ирина прокралась в самый конец коридора и остановилась у последней двери. Тяжелая, покрытая темным лаком – ее, казалось, не открывали целую вечность. Но, присмотревшись, женщина различила на бронзовой ручке влажные отпечатки рук.

Наверное, домом пользовались нечасто, и поэтому отопление тут было включено не всегда. Дверь немного разбухла.

Ирина, присмотревшись, обнаружила, что ригель замка отодвинут. Сквозь выемку и щелку пробивалась полоска света. То и дело ее перекрывала чья-то тень.

Сперва Быстрицкой показалось, что она ничего не сможет расслышать, но, напрягая слух, замерев на месте, она все-таки различила голоса:

– Но не могу же я врать ей целую вечность? – настаивал майор Миронов.

Ответом было лишь глухое покашливание.

– А что мне делать, если она спросит меня напрямую?

– Уходить от ответа, – последовал бесстрастный совет.

– Может быть, вы мне посоветуете, как это сделать?

– Обещайте, что Федор Молчанов скоро приедет, что у него появились другие срочные дела.

– Да я даже не знаю, кто он такой, а должен выдавать себя за его друга!

– Это ваша профессия, – послышался какой-то неприятный, щелкающий смех.

– По-моему, в последнее время Быстрицкая что-то заподозрила.

– И не мудрено.

– Нет, я это говорю не для того, чтобы давить но вас, но…

– Никаких «но». Вы отвечаете за женщину головой.

Быстрицкая услышала, что Миронов подходит к двери. Она успела-таки добежать до своей комнаты и укрыться в ней.

– Да нет, вам показалось, – услышала она голос майора, а затем звук закрываемой двери.

– Пошли!

Ирина понимала, что усидеть сейчас на месте не сможет. Ей не хватало воздуха. Наконец-то часть тайны для нее открылась: она здесь пленница и, скорее всего, ее хотят использовать против Федора. Иначе к чему тогда такая конспирация? Правда, в этом открытии утешало и другое: значит, Федор жив.

Аня с удовольствием отложила ручку и захлопнула тетрадь.

– Мы пойдем гулять, мама?

– Да.

Ирина не могла дождаться, пока Аня соберется.

«Боже, какая медлительная девочка!» – подумала женщина.

Она подхватила дочку на руки и вышла во двор. Закатное солнце уже коснулось вершин деревьев, и желтая листва чуть окрасилась вечерним пурпуром.

Шофер уже успел помыть коврики в машине и теперь сидел на садовой скамейке, покручивая в пальцах незажженную сигарету. То ли молодой человек решил бросить курить и поэтому утешал себя запахом сухого табака, то ли не решался закурить на этой даче, где порядки явно отличались строгостью.

– Я уже не маленькая, – стесняясь, проговорила Аня, и Ирина тут же опустила ее на землю.

Девочка подбежала к машине и села на переднее сиденье.