Андрей Воронин - Слепой против маньяка

Генерал отворил ворота гаража и включил свет. Над смотровой ямой, аккуратно поставленная на колодки, возвышалась «победа». Сверкание никеля, отполированная до блеска краска. Генерал ударил ногой по колесу.

– Вот только подкачаешь, и можно ехать. Минут через пятнадцать Глебу действительно пришлось убедиться в том, что автомобиль в полной исправности. На спидометре значилась смешная для такой старушки цифра: тридцать тысяч километров.

– Я же говорил тебе, машина новая.

Вдвоем с генералом Глеб поменял в «победе» аккумулятор, залил масло, содержимое двух канистр бензина исчезло в топливном баке. Сиверову пришлось попотеть, вручную накачивая колеса.

Наконец, машина выкатилась из гаража. Генерал сел за руль, Глеб устроился рядом. Амвросий Отарович включил радиоприемник и Глебу показалось: сейчас из динамика зазвучит бравурная песня конца пятидесятых – начала шестидесятых годов. Но вместо нее раздался скрипучий голос диктора «Голоса Америки», вещавшего на средних волнах.

– «Победа» – отличная машина, – радовался генерал, водружая на переносицу очки. – Вот если бы и я мог не стареть…

Он запустил двигатель, не прикасаясь руками к рулю, стал вращать его коленом.

– Можно и без рук вести. А что касается рыбалки или охоты…

«Победа» выехала за ворота и, плавно переваливаясь на ухабах, покатила по проселочной дороге.

– Вот, только пыль протри, – генерал подал Сиверову тряпку.

Тот принялся смахивать с приборной панели дохлы мух.

– Откуда только такая дрянь берется? – возмущался Амвросий Отарович, глядя на дохлых насекомых. – Вроде бы стекла плотно закрыты, и гараж заперт.

Проселок кончился, и узкая асфальтовая лента дороги заповедника зашуршала под колесами. Впереди замаячил небольшой горбатый мостик для пешеходов. Генерал подкрутил усы и прибавил газ. Стрелка спидометр двинулась к цифре девяносто.

– Раньше сто двадцать могла выжимать, – не без гордости сказал генерал, глядя, как стрелка переваливает цифру сто.

Машина взлетела на горбатый мостик и, сорвавшись с его вершины, метров пятнадцать пронеслась по воздуху.

– Ух! – воскликнул Амвросий Отарович, победно взглянув на притихшего Сиверова.

Генерал резко тормознул, развернул автомобиль на месте и поправил сползшие на кончик носа очки.

– Ну что? Берешь?

– Беру.

– Смотри, не угробь. Эта машина покрепче мраморного пресс-папье, на крыше может хоть сотню метров проехать. Главное – руль из рук не выпускать.

Лоркипанидзе вышел из автомобиля, обошел его и, не обнаружив повреждений, гордо оперся одной рукой о капот.

– Номера у нее только немного странноватые, – усмехнулся Глеб, глядя на старые, полузабытые с детства, номера желтого цвета с буквами после цифр.

– Так ведь и техосмотр она уже лет двадцать пять как не проходила.

Генерал и Сиверов обменялись понимающими взглядами.

– Ты с собой пару зеленых бумажек вози, это будет получше всяких там документов и доверенности. Но только учти, если влипнешь, то машину ты у меня угнал. Ни к чему мне лишние неприятности.

– Спасибо, Амвросий Отарович, – Глеб любовно провел ладонью по сверкающему капоту. Генерал сделал приглашающий жест.

– Садись за руль, довезешь меня до дому. И если спешишь, то езжай.

– Я бы с удовольствием у вас остался, посидели бы… – принялся извиняться Сиверов.

– Да я же вижу по твоим глазам, – рассмеялся Лоркипанидзе, – тебе не терпится поскорее броситься в дело. Ну так и бросайся.

Глеб на обратной дороге повторил подвиг генерала – «победу» лишь плавно качнуло, когда она приземлилась на колеса.

– Смотри только, по ступенькам без нужды не езди, – напутствовал Сиверова генерал Лоркипанидзе.

Они распрощались у самых ворот генеральской дачи. Амвросий Отарович обнял Глеба и прошептал ему на ухо:

– Не нравится мне вся твоя затея, но что поделать, наверное, теперь времена такие настали.

– Конечно, такие, – согласился Глеб, – надеюсь, вас из-за меня не будет неприятностей.

– Да брось ты, какие неприятности, если помог сыну своего друга. Глеб, не забудь, не последний раз ко мне за помощью обращаешься. Старый генерал всегда готов послужить хорошему делу.

– Да, все они мерзавцы, Амвросий Отарович, мне бы вот только Ирину спасти. Генерал расхохотался.

– Ну вот и проболтался. Значит, ее зовут Ирина.

– Она чудесная женщина.

– Я в этом не сомневаюсь, – Амвросий Отарович хлопнул Глеба по плечу. – Знаешь, что мне раньше казалось: доживу до восьмидесяти и все – больше не стоит. А теперь понимаю, настоящая жизнь только-то и начинается.