Андрей Воронин - Слепой стреляет без промаха

– Ясно, ясно. А реставрацией ваша фирма занимается?

– Нет, это слишком дорого и масса всяких проблем. Надо согласовывать с городом… Короче, мое начальство решило, что это не выгодно. Лучше строить заново.

– Понятно, – улыбнулся Глеб, – все лучше начинать с нуля.

Через четверть часа они уже шли по Кузнецкому мосту. Ирина прижималась к Глебу. Она чувствовала себя рядом с ним совершенно спокойной, уверенной в себе.

У двери антикварной лавки Глеб остановился.

– Не хочешь ли зайти?

– Я иногда захожу сюда, – призналась Ирина, – но ты понимаешь, здесь все стоит так дорого… Мне эти удовольствия не по карману.

– А тебе что-нибудь нравится?

– Мне много чего нравится.

– Тогда давай войдем.

Он открыл дверь, учтиво пропустил женщину. В антикварной лавке было несколько иностранцев. Они рассматривали серебряные кресты.

Ирина подошла к витрине, где лежали ювелирные украшения.

– Ну, и что тебе нравится? – с улыбкой поинтересовался Глеб.

– Это старинные вещицы, и они все прекрасны.

– А ты не хочешь примерить вот тот перстень?

– Какой?

Глеб подозвал продавца и попросил:

– Второй слева.

Тот взглянул на Глеба, затем на его спутницу и тут же извлек маленький платиновый перстенек.

– Какая прелесть! – не удержавшись от восторга, прошептала Ирина.

– Примерь его.

– Ты что, он же стоит целое состояние!

– А ты примерь.

Ирина надела перстень на безымянный палец левой руки. – Он будто бы сделан специально для меня.

– Господа, – немного заискивающе улыбнулся продавец, – к этому перстню есть еще и серьги, – и он положил на темное стекло маленькую кожаную шкатулку, поднял крышечку. На пунцовом бархате сверкали изящные серьги.

– Тебе нравится? – спросил Глеб. На щеках Ирины заиграл румянец.

– А разве это может не нравиться? Ты задаешь странные вопросы.

– Примерь.

Ирина быстро сняла свои недорогие сережки и примерила новые. Алмазы сверкнули. Глеб отвел темные локоны и посмотрел на свою женщину. Серьги были ей к лицу.

– Сколько это все стоит?

Лицо продавца мгновенно напряглось. Ирина, как загипнотизированная, смотрела то на Глеба, то на продавца, а затем переводила взгляд на свое отражение в зеркальце. Она поняла, что произошло, только после того, как они с Глебом покинули антикварную лавку.

– Ты что, купил все это?

– Ну конечно, конечно, – ответил Глеб, – вот тебе и шкатулочка, – он подал Ирине кожаную шкатулку.

Та взяла ее в руки.

– Мне никто и никогда не дарил таких дорогих вещей. Ты же заплатил целое состояние.

– Ты того стоишь, – спокойно ответил Глеб.

Ирина обняла его за шею и, не обращая внимания на прохожих, страстно поцеловала в губы.

– Спасибо, дорогой, – прошептала она в ухо Глебу.

В девять вечера Глеб был у себя в мастерской. Он сидел, слушал музыку и немного меланхолично насвистывал. Он был сосредоточен. Он вспоминал все, что знал о Мартынове и Богаевском.

Вечером он обещал приехать к Ирине. Та обещала приготовить шикарный, прямо-таки царский ужин, и Глеб был в предвкушении вечера.

Но перед этим ему еще надо было встретиться с Соловьевым.

Сергей Соловьев гнал свою черную «волгу». Время от времени он посматривал в зеркальце заднего вида. Как ни странно, на этот раз за ним никто не следил. И Соловьев чувствовал себя спокойно. Он держал в памяти несколько адресов. На ходу прикурив сигарету, он опустил боковое стекло, затем включил приемник и прослушал сводку погоды на завтра. Соловьев не любил, когда идут дожди, а на завтра обещали именно дожди и порывистый северо-западный ветер.

«Вот и осень началась», – подумал про себя Соловьев, сворачивая в арбатский переулок.

Рядом с ним пронеслись белые «жигули», затем две Машины такси. На большой скорости промчалась «тойота» с включенными фарами. Соловьев свернул под арку, затем въехал во двор к подъезду дома, в котором находилась мастерская Глеба.

Затормозив, он посмотрел на часы. Было без пяти десять.

«Что ж, я как всегда пунктуален».

Вытащив ключи из замка зажигания, Соловьев увидел, как во двор въезжает серый «фиат».

«Кажется, я эту машину где-то видел».

В машине сидело двое мужчин. Соловьев открыл дверь, и в это время серый «фиат» поравнялся с его «волгой». Нога Соловьева не успела коснуться асфальта, как прогремел выстрел. Соловьев вздрогнул и уткнулся головой в руль. На прорезиненный коврик, на колени полилась кровь.

Дверь черной «волги» открылась, и Соловьев рухнул на асфальт. Прогремел еще один выстрел. Соловьев вздрогнул. Боковое тонированное стекло в сером «фиате» быстро поднялось, мотор взревел, и автомобиль, резко развернувшись, помчался к арке.