Марк М. Одер - Конец Антропоцена - Аберрация в багровых тонах

– Не сметь мешать! Любой, кто подойдет, будет мною убит!

Арина смотрела на все это с нескрываемым презрением. Ничипоренко-старший был в корне неправ. И его ошибка могла стоить кому-то из присутствующих жизни. Но она понимала, что у Ничипоренко-старшего была власть. И не только та, которую давало ему его служебное положение и которая была очевидна и понятна всем. Было что-то еще… Что-то, что заставляло и президента, и министра обороны потакать тому, что хотел этот человек.

Тем не менее Арина достала из кобуры свой пистолет, взвела курок и аккуратно прижала его к своей правой ноге. Она была готова защитить всех троих, кто находился сейчас здесь: и себя, и Бейдера, и Хохлова. Всех остальных она была готова защитить по приказу, поскольку не до конца понимала, можно это было бы сделать или нельзя. Слишком уж странная была ситуация.

Отец и сын все еще кружились в жутком танце, но в какой-то момент отец все же сдался… или, если говорить точнее, просто оказался слабее. И Георг Конев, впившись в шею своего родителя, вырвал оттуда кусок плоти. Конев-старший упал, а Георг продолжил быстро рвать и пожирать его, урча и порыкивая.

Несколько долгих мгновений Ничипоренко-старший этого не видел, поскольку орал на присутствующих. И только когда он наконец обернулся, чтобы что-то сказать двоюродному брату, он увидел племянника во всей красе. У того изо рта торчала жила отца, которая, видимо, застряла в зубах и которую тот никак не мог проглотить. Так с этой кровавой жилой, торчащей изо рта, Георг и двинулся на высокопоставленного дядю, а тот, пятясь и спотыкаясь, не мог вымолвить ни слова. Все в оцепенении наблюдали за происходящим. Следили в безмолвии за тем, как отступал Ничипоренко-старший. Когда в конце концов тот, споткнувшись о бордюр, упал на спину и закричал:

– Помогите! – все будто ожили, задвигались, рванулись, наконец, спасать своих боевых друзей.

Но Арина успела раньше. Она выстрелила Георгу в затылок и тот упал как подкошенный рядом со своим дядей.

– Кто это сделал? Кто спас меня? – закричал пораженный Ничипоренко-старший.

Арина подошла к нему. Сначала выстрелила в голову Коневу-старшему, а затем сняла шлем и сказала:

– Меня зовут подполковник Арина Грик.

Ничипоренко-старший прекрасно знал, кто такая Арина Грик. Пьяный сын, Сергей, не один и не два раза рассказывал ему все, вплоть до подробностей изнасилования и убийства Анны, всю историю, которая его связывала с Ариной Грик.

Николай Николаевич и сам был садистом. И в молодые годы насилию с его стороны подверглась не одна девушка. Впоследствии же, когда Ничипоренко-старший достиг искомых высот, он перестал позволять себе подобные опасные вольности. Зато умело пользовался своим положением. Ему больше не нужно было принуждать к близости физически. Достаточно было надавить морально, пригрозить, и женщины сами добровольно отдавались. Ему, во всяком случае, казалось, что это было именно добровольным согласием на близость. Постепенно он все больше и больше держал себя в руках, заведя себе несколько постоянных любовниц. Конечно же, на всех женщин у него было достаточно компромата, чтобы они молчали. Денег у Николая Николаевича тоже было предостаточно, поэтому за молчание он хорошо платил.

А вот поведение младшего… любимого сына его очень беспокоило. С самого детства мальчик доставлял отцу немало проблем. Он постоянно участвовал в драках, в скандалах, то и дело попадал в какие-то переделки. Чем старше становился Сергей, тем чаще на него поступали жалобы от девушек. К двадцати годам Николай Николаевич уже несколько раз успел откупиться от жертв изнасилования, а также от жертв аварий, в которые регулярно попадал его отмороженный отпрыск. Но последнее ДТП с участием Сергея, в котором погибло сразу несколько человек, заставило Николая Николаевича срочно начать действовать. Он решил отправить сына в армию, хотя первоначально это не входило в планы ни Ничипоренко-старшего, ни самого Сергея. Сергей считал армию чем-то его недостойным, а Николай Николаевич просто не хотел краснеть за своего сына. Но теперь другого выхода не было.

Неожиданно армия Сергею понравилась. И на какое-то время это решило проблемы обоих Ничипоренко. Сергей устраивался потихоньку в этой оказавшейся для него такой приятной среде. А Николай Николаевич следил за его продвижением по службе, наблюдал за его действиями и поведением. И так могло бы продолжаться сколь угодно долго. Но началась война. И с этих пор Николай Николаевич уже не мог больше контролировать сына. Поэтому, когда до него из армии стали доходить слухи о зверствах его сына, Ничипоренко-старший мечтал только о том, чтобы начальство не прознало о них.