Марк М. Одер: Конец Антропоцена: Аберрация в багровых тонах

С каждым новым днем дышалось все тяжелее. Запасы воды были на исходе, поэтому распределялись они строго по графику. Еды тоже оставалось очень мало. Сколько еще это должно продлиться? И, вообще, выйдут ли они наружу когда-нибудь? Или это и есть конец? При мысли о том, что они никогда не выберутся из бункера, Арину охватывала настоящая паника, справляться с которой становилось труднее день ото дня.

Вместо полутора месяцев, которые рассчитывали провести в бункере, они находились здесь уже шестьдесят три дня. Разблокировки дверей не произошло. Так что каждая комната, как и два месяца назад, была изолирована от других и наполнена изначальными ее обитателями.

Да, информацию о том, что все они будут изолированы в выделенных им помещениях на весь срок пребывания в убежище, они получили где-то на пятый-шестой день их нахождения здесь. Металлический голос объявил, что данное решение принято для безопасности обитателей бункера. И это решение оказалось исключительно верным. Долгое пребывание в ограниченном пространстве плохо сказывалось на психологическом состоянии людей. И если конфликты в семье было решать относительно просто, то мужчинам-сослуживцам сдерживать свой темперамент было гораздо сложнее.

Арина все время была на связи со своим батальоном. И могла это наблюдать ежедневно. Впрочем, сложности возникали исключительно с третьей ротой, которой руководил двоюродный брат Ничипоренко, Георг Конев. Георг был расхлябанным, неорганизованным. И звучное имя совершенно ему не подходило. Переговариваясь по громкой связи, он не один раз пытался как-то уколоть Арину, заставить ее выйти из себя или вступить с ним конфликт.

В конце концов, ей это порядком надоело и до Георга была донесена информация, что Арина имеет полномочия направить запрос на понижение его в звании после окончания их изоляции под землей – в связи с несоответствием занимаемой должности. После этого Георг притих, а вот Арина для себя четко решила, что добьется перевода Георга в другой батальон или сделает все, от нее зависящее, чтобы лишить его звания командира роты.

Все эти переговоры Арина вела в течение долгих дней пребывания в убежище, пока между помещениями была связь.

Однако в последние три дня связь пропала. Выходы из комнат были все также закрыты. Солдаты и офицеры были отрезаны друг от друга и находились исключительно со своими семьями. Арина очень нервничала из-за того, что не могла морально поддерживать свой батальон и оставалась без так необходимой ей информации. Но других вариантов не было. Семья продолжала соблюдать привычный режим каждый день. Все старались правильно распределять силы на день, не паниковать, заниматься зарядкой, чтобы оставаться в форме. Они регулярно играли в настольные игры и решали логические задачи. Нельзя было выходить из режима, нарушать его – это слишком расслабляло и убивало уверенность, что все окончится хорошо.

Арина все время вспоминала последний разговор с Бейдером, случившийся перед блокировкой их временного убежища. Тем, что тогда повергло ее в шок, она не стала делиться ни с кем из семьи. Не хотела рисковать. Кто знает, не записывается ли теперь вся их жизнь здесь, в бункере. Информация была слишком невероятной и опасной для того, чтобы обсуждать ее тут. Единственным человеком, с которым она решилась бы поговорить сейчас, был Герман. И то она не была до конца уверена. Думала, стоит ли подвергать его такой опасности, пока она не переговорила с генералом Бейдером еще раз? Пожалуй, нет! Арина слишком ценила и любила Германа как человека, чтобы подвергать его опасности. Поэтому она старалась отгонять все мысли о том разговоре до тех пор, пока не появится возможность вновь обсудить это с генералом. Оставалось только дождаться этого момента. О том, что он может не наступить, Арина старалась не думать. Это было слишком страшно!

Еды и воды у них осталось всего лишь на пару дней и не более того, и то только если делить эти припасы на очень маленькие порции. Арина и Мирон отщипывали от своих порций и обязательно делились с сыновьями. Воды в день употребляли по три глотка. Но не это было самое страшное. Самое неприятное заключалось в том, что вот уже несколько дней в туалет не подавалась вода. Над унитазом высветилась надпись, что ресурсы для принятия системой отходов жизнедеятельности закончились. И это была, безусловно, огромная проблема. Запах из санузла стоял пренеприятный. Оставалось уповать на то, что бункер откроют и они выйдут наружу. Больше они ничего не могли поделать. Только успокоиться и ждать.