Александр Аввакумов - Душман. Последний выстрел

– Точно сказать не могу, потому что не знаю сам. Могу сказать лишь одно, моя командировка связана с событиями в Чечне.

– Значит, снова уезжаешь?

– Да. Я человек военный и для меня приказ, есть приказ.

– Значит, не врал. Насколько я знаю, там сейчас очень напряженная обстановка. Они отменили практически все законы России, и сейчас там действуют законы Шариата. В чем заключается твое задание?

– Я же сказал, Тамара, что я пока не знаю своего задания. Есть вещи, о которых не спрашивают и не рассказывают.

– Ты знаешь, Павел, сейчас у меня почему-то кольнуло сердце. Это не к добру.

– В каком смысле?

– Пока не знаю, но это явно не к добру.

Чтобы как-то поменять тему разговора, Лавров поднял бокал.

– Давай, Тамара, выпьем за удачу. Без нее никуда. Я не хочу, чтобы у тебя болело сердце, и если ты будешь ждать меня, то со мной ничего не случится. Дважды бомба в одну воронку не падает.

– Ты чему радуешься, Павел? Можно подумать, что я пообещала ждать тебя из Чечни? – произнесла она несколько повеселевшим голосом. – Я женщина свободная, куда хочу, туда и иду.

Павел улыбнулся.

– Ты сравниваешь себя с кошкой, которая гуляет сама по себе.

Впервые за этот вечер Тамара рассмеялась.

«Она все такая же, как тогда, когда я впервые увидел ее в зале ресторана Смоленска», – подумал Лавров, всматриваясь в искорки, которые вспыхнули в ее глазах.

– Скажи, Тамара, а если бы я не поехал в Чечню, что-то в наших отношениях поменялось бы? – спросил ее Павел. – Разве это причина, которая мешает нашим отношениям?

– Как бы тебе сказать об этом, чтобы не обидеть. Ты сам посуди, я женщина и мне хотелось бы иметь рядом с собой мужчину. Ходить с ним в театр, на концерты, принимать друзей и самой ходить в гости. Разве этого мало? Все это называется обыкновенным семейным счастьем. Мне не нужен мужчина, который месяцами мотается по России, выполняя неизвестно кем поставленные задачи. Я не хочу сегодня выйти замуж, чтобы через неделю овдоветь. Скажи мне, разве я не права?

– Что значит овдоветь?

– А то, Лавров! Ты же едешь в Чечню не для сбора винограда, а воевать. А на войне всякое бывает. Там, ты знаешь, стреляют, и пуле все равно в кого впиваться, в тебя или в другое человеческое тело.

Она снова замолчала, а затем, положив на стол накрахмаленную салфетку, встала.

– Погоди, Тамара. Я сейчас расплачусь и провожу тебя до номера.

– Спасибо, Павел, не нужно. Я сама дойду до номера.

Лавров бросил на стол деньги и направился вслед за ней. Около номера она остановилась и, повернувшись к нему, тихо произнесла:

– Извини, что не приглашаю к себе. Думаю, что так будет лучше для тебя и меня. Надеюсь, мой адрес и телефон, ты еще помнишь. Вернешься живым, позвони.

Она исчезла за дверью, оставив после себя легкий шлейф ее любимых духов. Лавров, молча, посмотрел на закрывшуюся перед ним дверь и, развернувшись, направился к себе в номер.

***

Павел проснулся от настойчивого звонка телефона. Не открывая глаз, он потянулся к телефону, который стоял на прикроватной тумбочке, и машинально снял трубку.

– Да, слушаю, – произнес он заспанным голосом. – Да, говорите же.

– Лавров! Это звонит Виталий Маркович. Нам нужно с тобой встретиться. Я буду ждать тебя в одиннадцать дня у выхода из гостиницы.

– А сейчас сколько?

– Сейчас начало девятого утра. У тебя еще есть время привести себя в порядок.

– Виталий Маркович! Вы опять решили устроить мне смотрины?

В трубке раздался смех.

– Павел! Смотрины устраивают девушкам, здесь совершенно другое дело. Не буду скрывать, что с тобой решил встретиться один из начальников отдела управления контрразведки ФСК.

– Зачем я ему понадобился?

– Странный вопрос. Ты забыл, о чем вчера говорил с членом правительства Ичкерии? Вот об этом и пойдет речь. Получишь и обговоришь свое задание.

– Но, я же не дал своего согласия?

– Ты, видно, ничего не понял, Лавров? Здесь твоего согласия и не нужно. Это приказ, ты понял! У тебя два варианта: или выполнить его, или потерять все, в том числе и жизнь. Тогда тебе все припомнят и покойного полковника и еще много другого, «Душман».

– Виталий Маркович! Все это нужно еще доказать.

– Это для живых нужны доказательства, а ты призрак, то есть фантом. Кто о тебе будет горевать? Вот так, друг мой. Воевать с системой бесполезно. Зато, если выполнишь задание, Родина тебя не забудет, полная амнистия. Живи, где хочешь, и не прячься ни от кого.

Павел открыл глаза и громко засмеялся над этими словами.