Сергей Богачев - Донецкие повести (сборник)

– Вась, если у тебя не получится мне помочь, могу ли я рассчитывать, что моя история, которой сейчас поделюсь, не будет нигде упомянута – пусть косвенно или случайно?

– Обижаешь, старина. Я знаю цену и дружбе, и словам, в том числе и неосторожным.

– Мне нужна «дырка» на границе.

– Ого! Так журналистика для тебя на самом деле только прикрытие?! Я и не подозревал, что ты контрабандой балуешься, – пошутил полковник. – Излагай давай, пока мы при памяти.

Селиванов второй день ходил сам не свой. Кто уполномочил этого недоразвитого слизняка Портного дать номер его мобильного Маргарите? Семён никогда не умел думать хотя бы на шаг вперёд. Не смог устоять, видите ли, когда узнал о её судьбе! Теперь придётся номер сменить. Нет, до встречи с сыном карточку выбрасывать не стоит. Телефон Риты ему известен, с этого номера отвечать только на её звонки, а для работы с украинскими контрагентами завести новый. Опять какие-то дурацкие хлопоты на ровном месте.

Сын. Надо же, как жизнь повернулась… И эта ещё, красавица гордая, в позу стала. Три года молчала и снеслась – позвонила-таки. Правду говорят: логика и женщины – понятия несовместимые.

Новая фамилия принесла Селиванову что-то вроде новой системы координат. Но не дала нового самосознания и мироощущения. Его не покидало чувство злости за поражение на выборах в Лугани. То, как это было преподнесено на пресс-конференции, то, с какими потерями ему пришлось ретироваться из города, угнетало его самолюбие и тревожило те участки самосознания, которые отвечали за месть.

В «Ингазе» Семёнов курировал несколько разных направлений. В том числе и все нелегальные процессы, происходившие с голубым топливом по пути в Украину, обеспечивая сбор средств от реализации в рамках своих «производственных программ». По ту сторону границы определённым массивом газовых дел управлял некто Михаил Евгеньевич Бальцерович.

Схема заработка была разделена на несколько составляющих, каждая из которых по отдельности выглядела как отдельный и вполне безобидный бизнес, а в совокупности они выдавали на-гора весьма солидный приплод дензнаков. Это требовало ответственных и неразговорчивых сотрудников. Конечно, не Селиванов всё это придумал. За эту тему десятилетиями лилась кровь, и время от времени происходил передел сфер влияния.

Примерно семь лет назад стороны определили своих представителей, способы организации, и компания «Ингаз» по общему согласию была допущена к газовому бизнесу с привкусом аферы. Когда выручки от реализации технологических потерь и разрешенных погрешностей учёта стало недоставать, пришлось применять новые методы. Технические службы хоть и работали на грани совершенства, но всё же не могли обеспечить сохранение всего объёма транспортируемого топлива. Каждая утечка, авария на трубе или на станции рассматривалась как акт вредительства. Аппетиты формальных и неформальных покровителей росли пропорционально количеству избирательных кампаний в братских странах. Особенно этим грешила украинская сторона. В последнее время кардинальные смены курсов государственного корабля «Украина» на пути ко всенародному благополучию были настолько же часты, насколько часто менялся премьер-министр. При одном и том же президенте страна повидала разных премьеров, а это не способствовало стабильности в таком тонком бизнесе, который был доверен «Ингазу».

«Новыми методами» теперь назывались операции с показателями качества топлива. Далеко не во всех местах, где труба пересекает границу, на узлах учёта установлены аналитические лаборатории. А если в сети есть дырка, то часть улова обязательно её найдёт и уплывёт. Так коммерческая необходимость вынудила искать общий язык ранее независимых друг от друга газовых бизнесменов России и Украины. Десять химических и шесть физических параметров газа находились под неусыпным контролем лабораторий в тех областях, где уже была отработана технология реализации излишков. В своё время Селиванов и К° наладили в центре страны через местные предприятия сбыт неучтенного газа. Деньги пошли стабильным потоком, и теперь следовало организовать развертывание подобной схемы на востоке. Тем более что в этой части страны лаборатории на узлах учёта в основном отсутствовали, что делало регион особенно привлекательным для такого бизнеса.

Высота полёта мысли, как считал сам Сергей Николаевич, порой мешала ему в решении приземлённых задач. Выборы мэра Лугани, на которых он так подставился, – а если разобраться, то ему просто не повезло, – теперь и не казались уж такими необходимыми. Потрачено столько средств, времени, но цель не достигнута, он вынужден жить и работать в чужой стране, под чужой фамилией.