Сергей Богачев - Донецкие повести (сборник)

– Вы сами упаковывали посылку? – Жора продолжал записывать.

– Сам.

– Как выглядел контейнер?

– Коробка из-под детской обуви, внутри свёрток.

– Какая сумма?

– Двадцать тысяч долларов.

– Это всё? В коробке больше ничего не было? – Сердюков ускорял темп вопросов, не давая Портному сосредоточиться.

– Да, конечно, я больше ничего…

– Зачем вы положили туда ключ от квартиры Куртаковой?

Семён Григорьевич закрыл лицо руками, пытаясь скрыть своё смятение, но этим добился обратного эффекта.

– Селиванов приказал…

– Как это – приказал? Он что, может вам приказывать? – искренне удивился Геннадий Андреевич.

– С некоторых пор – да.

– Поясните, ваши с ним высокие отношения пока не вписываются в наши представления о том, как общаются компаньоны, – не терял темп Сердюков.

– У Софочки образовалась недостача. Очень большая недостача. Мы бы не расплатились, даже если бы всё продали и жили на улице. Я имел большую глупость посоветоваться с Селивановым. Конечно, мы нашли решение, но ведь это деньги акционеров. Я был вынужден оказывать ему помощь здесь, в Лугани, иначе Софочка села бы в тюрьму, а она такая неприспособленная – это была бы для неё смерть.

– Как ключ оказался у вас?

– А он у меня всегда и был. В своё время Селиванов помог Полине деньгами на покупку квартиры, и они там иногда встречались. А запасной ключ у меня хранился. Иногда он его брал, но всегда возвращал. Очень любил нагрянуть неожиданно и требовал, чтобы она его всегда ждала. Никогда не предупреждал и был в ярости, если не заставал её дома.

– Куртакова работала у вас в СФТ-банке.

– Работала. Точнее сказать, имитировала работу. Я не мог ему отказать, хотя толку от неё не было никакого.

– И после пропажи денег сразу же перешла в «Гамму», – Сердюков поднялся из кресла и начал ходить по кабинету, сложив руки на груди.

– Да, я давал ей зелёный свет во всём. Селиванову даже не нужно было об этом каждый раз говорить, это как бы и так подразумевалось её статусом.

– Значит, вы знали о том, что планируется афера с выносом денег из вашего хранилища, – тон Сердюкова резко изменился, слово «знали» он сказал не вопросительно, а утверждающе.

Таблетка из упаковки сердечного лекарства упала на пол. Дрожащими руками Семён Григорьевич достал следующую. Он запил пилюлю залпом, несколькими глотками осушив стакан воды до дна. Левой рукой при этом Портной держался за сердце.

– Поверьте, я не знал обо всех этих подробностях. Полина всё делала сама, мне нужно было лишь открыть на имя Антона ячейку и в некоторых эпизодах быть невнимательным.

«Ты чудовище, Семён… Пришел бы, сказал, что у тебя такие проблемы. За столько лет я тебя так и не узнал…» – до сих пор Иван сидел молча, поражаясь пропущенному в самом незащищённом месте удару.

Сердюков подошёл к столу управляющего, опёрся двумя руками о его край и спросил, слегка подавшись вперед:

– Сколько вам перепало из украденных денег?

– Ни копейки. Он обещал, что после того как Полина переведёт деньги, он оставит нашу семью в покое и больше не будет обращаться с щекотливыми просьбами.

– И что, где карточка? – Геннадий Андреевич не отходил от стола.

– Насколько я знаю, она уже у Селиванова, Полина её должна была экспресс-почтой отправить.

– Куда?

– В Москву, разумеется. Он сейчас там осел. В какой-то влиятельной газовой структуре.

– Как вы с ним поддерживали связь?

– По скайпу.

– Вы знали, что Селиванов в розыске? – спросил Евстифеев.

– Догадывался. Чтобы так неожиданно схорониться – для этого нужны веские основания. Он всё бросил и уехал в Москву, хотя нет, сначала куда-то за границу, потом некоторое время его было не видно и не слышно. Я успокаиваться стал, поверив, что наконец-то он исчез и из моей жизни… Грешен, даже надеялся на то, что неприятности доведут его до гробовой доски. Но – не сбылось…

– Скажите, Семён Григорьевич, а не планировал ли он со временем вернуться в Украину? Может быть, нелегально, ведь дела у него тут остались? Бизнесы разные, гостиница в Крыму, банк опять же…

– Нет, нет, что вы, – ответил Портной Жоре, – скорее всего – нет. Он меня в свои планы вообще не посвящал. Я о Москве-то случайно узнал, когда мне позвонили из «Ингаза». Вначале он исключительно с мобильного звонил. И как-то через Прибалтику, так что даже невозможно было определить, где он на самом деле находится.

– Нынешний его номер у вас записан?

Портной вытащил телефон из кожаного чехла и, порывшись в записной книжке, продиктовал номер российского мобильного оператора.