Виктория Падалица - Палач Иллюзии 6, 7

Когда мне удалось это сделать и даже самой немного подремать, за окном уже вовсю вечерело.

Осторожно встав с кровати, чтобы не потревожить сына, я босиком и на цыпочках покинула детскую.

Подходя к гостиной, где и происходило веселье, я обула туфли и заглянула в комнату.

Мурат сидел за столом в одиночестве и напряжённо поглядывал на наручные часы. Потому что неугомонный Фархад снова украл Аврору для танца.

Я понимала, что молодым позарез нужна моя помощь, чтобы отвлечь Фархада, но одной мне не справиться. И для того я вступила в сговор с Фатимой.

Я взяла Фархада на себя, подменив Аврору в танце, а Фатима и соседки тем временем сложили в автомобиль молодоженов все подарки и часть угощений с праздничного стола.

Фархад был пьян, не сдержан в словах и действиях, похотлив и к тому же до сих пор размышлял о нашем утреннем разговоре. В таком состоянии он легко пошёл на контакт, а когда я предложила потанцевать под романтичный медлячок, и вовсе приставать начал – по-тихому, чтобы никто из гостей не заметил, но всё же тискал то там, то тут.

Мне удалось надолго запечатлеть внимание любвеобильного Фархада на так обожаемой им "ложбинке греха" в вырезе вечернего платья, и подогреть его нетерпение пикантной беседой о вчерашнем минете, который всё не давал ему покоя.

Я продолжала мастерски заговаривать Фархаду зубы, флиртуя и заигрывая с ним ровно до тех пор, пока Фатима не подала знак, что миссия выполнена. И машина была к тому времени готова к отъезду, и молодожены под шумок выскочили из дома и заняли места в салоне.

Фархаду ничего не оставалось, кроме как сдать позиции. Но перед тем, как признать своё поражение и выйти на улицу, он посмотрел на меня в некотором смысле мстительно.

Несмотря на то, что Фархад обиделся на меня за то, что морочила ему голову, мы мирно проводили Аврору и Мурата, и пожелав им счастливой дороги, отпустили с богом.

Но даже тогда, когда их автомобиль практически выехал за пределы села, Фархад продолжал стоять у калитки и ждать непонятно чего.

– Что-то холодно стало. Я прям задубела. – умаявшись топтаться на каблуках, я требовательно намекнула Фархаду, что надо бы зайти домой сейчас же. – Да и стемнело. Пора бы и малых загонять…

– Гроза что ли заходит? – Фархад нахмурился и незамедлительно достал телефон из кармана чёрных брюк. – Надо им звонить, чтобы разворачивались.

– И как долго ты будешь препятствовать Авроре делать то, что она хочет? Она вообще-то замужем, и ты сам дал согласие на их брак с Муратом. – скептически напомнила я Фархаду, не в силах более терпеть его упертый нрав и намерение испортить молодым праздник. – Или ты переживаешь, что Мурат не дотерпит до её восемнадцати?

Предположив, что Фархад попросту боится, чтобы Мурат и Аврора не поторопились с первой брачной ночью и не осуществили это сегодня, я спросила его прямо.

Фархад даже не шелохнулся, продолжая стоять как вкопанный. Создалось впечатление, что он и вовсе не расслышал меня, потому что думал о чем-то невероятно важном в тот момент. Его не моргающий взгляд, устремлённый то ли на отдалявшийся автомобиль, то ли куда-то ещё, был настороженным и хмурым.

– Какая гроза? – фыркнула я, будучи уверенной, что Фархад опять выдумывает, всеми правдами и неправдами желая оставить молодых у нас с ночёвкой под любым предлогом. – Погляди, небо ясное – аж все звезды пересчитать можно…

Но стоило мне договорить, как тут и до моих ушей донесся гулкий грохот.

– И впрямь гроза надвигается. – с досадой заключила я, поглядев на небо, которое вопреки раскатам не пойми откуда взявшегося грома, было чистым и ярким. – Неужели, ливанет? Удивительно, даже туч не видно…

Только бы сель снова не сошёл и не закидал село грязью с камнями, что случилось совсем недавно и после сильных дождей.

Но сейчас даже ветра не ощущалось, а раскаты раздавались поистине мощные. Возможно, эхо в горах было всему виной; но что-то странное и необъяснимое и впрямь происходило с погодой.

– Не похоже на грозу. – с подозрением воспроизвел Фархад и вышел на дорогу.

Какое-то время он задумчиво всматривался вдаль и молчал.

Казалось, что и протрезветь успел.

Я тоже попыталась прислушаться и понять, откуда и почему доносится сей непонятный источник шума.

Но что бы там не громыхало без вспышек и не бахало в горах, оно становилось всё громче; разряженный воздух тяжелел из-за усиливающихся вибраций ужаса, и дело было вовсе не в эхо.