Альберт Байкалов - Голова на вес золота

– Ты мне нравишься! – заявил капитан и снова сел. – Признавайтесь, никакие вы не родственники…

– Мы коллеги ее зятя, – озвучил новую версию Парсек.

– Коллегами зятя Елены Андреевны вы тем более не можете быть! – насмешливо сказал полицейский. – По крайней мере в том юридическом аспекте, который подразумевает это определение.

– Это почему? – Гаер наконец-то расправился с борщом и налег на курицу и картошку.

– Потому что не было у нее никакого зятя, – заявил полицейский. – Да и быть никоим образом не могло.

– Значит, Ирина Васильевна не являлась ее дочерью? – осведомился Парсек.

– Так точно! – заявил полицейский. – Более того, у нее детей вообще не было.

– Странно, – пробормотал Парсек, переваривая услышанное.

– Ну так что, пройдемте ко мне?

– Зачем? – Гаер задержал у рта куриную ножку.

– Расскажете подробнее об этих гостях, – объяснил полицейский. – Вы ведь первые, кто вообще назвал имена людей, находившихся у нее за день до гибели.

– А ты не промах! – заявил Парсек.

Ему понравилось, как участковый сумел разыграть из себя провинциального простачка в погонах.

– Должность обязывает! – объявил тот, весьма довольный собой.

Из окна седьмого этажа город был как на ладони. Разрушения в центре оказались незначительными. По захламленным улицам бродили вооруженные люди и проезжали редкие автомобили. В основном это были пикапы с пулеметами в кузовах и «Хаммеры», облепленные снаружи боевиками.

Кое-где шла какая-то мелочная торговля, толпились старики, бегали дети. Странный симбиоз мирной жизни и войны.

Клим долго смотрел вниз и лишь раз увидел женщину, перебежавшую дорогу. Закутанная с головы до пят во все черное, она затравленно оглянулась по сторонам и нырнула в пролом в стене, словно тощая крыса. Маслову стало ясно, что живется им здесь несладко.

Неожиданно его взгляд наткнулся на флаг Сирии, который свисал с балкона дома, расположенного на соседней улице. Рядом сохло белье. Было не похоже, что хозяйка его попросту забыла снять после захвата города боевиками. Клима окончательно сбил с толку портрет президента Асада, который он разглядел на стене следующего здания.

«Неужели бандиты настолько лояльны?» – подумал он и поежился.

За все это время к нему заглядывал лишь охранник. Он сидел у дверей в коридоре, один конец которого упирался в пустоту.

Давя подошвами кроссовок обломки стекла и куски штукатурки, Клим вернулся на кровать.

Когда-то это был номер отеля. Но теперь от былой роскоши не осталось и следа. Стекла на окнах отсутствовали вместе с рамами. Решеток на них не было, да и ни к чему они. Сбежать отсюда можно было только разве на тот свет. Из закопченных стен вместо розеток торчали провода. Меблировка представляла собой кровать и журнальный столик, на котором стояла пластиковая бутылка с водой.

Двери едва слышно скрипнули, и на пороге возник Джамиль.

– Как отдохнул? – спросил араб и окинул комнату таким взглядом, словно впервые в ней оказался.

Клим некоторое время смотрел на него. Он пытался понять, всерьез ли тот интересуется тем, как пленник провел в этом склепе целую неделю, или спросил просто так.

– Ты глухой? – не удержался Джамиль.

Клим пожал плечами и спросил:

– Ты издеваешься?

– Знаешь, почему ты встречаешь утро с таким вот злым настроением? – осведомился Джамиль.

– Посмотрел бы я на тебя, – пробурчал Клим.

– Смотри, – разрешил Джамиль.

– Ты так и не сказал, почему я злой, – напомнил Клим.

– Потому что неверный! – ошарашил его Джамиль. – Я читаю намаз, и душа моя наполняется добром.

Клим промолчал.

– Ты должен быть благодарен мне, – произнес Джамиль.

От такого заявления Клим даже растерялся.

– С какой радости? – спросил он.

– Я поселил тебя в настоящем отеле, – обосновал араб свое заявление. – Если хочешь, могу показать, как живут у нас другие пленники.

– Насколько я знаю, они у вас в основном дожидаются, когда их убьют перед телекамерами, – сказал Клим, набравшись смелости.

– Видишь! – обрадовался Джамиль. – Тебе это известно! Нас весь мир боится.

Не желая продолжать начатую тему, Клим спросил:

– Откуда ты так хорошо знаешь русский язык?

Он постоянно удивлялся тому, как непринужденно этот варвар общался то на английском, то на арабском или, как сейчас, на родном для Клима языке практически без акцента.

– Я учился на врача в вашей стране, – ответил Джамиль. – Одна из моих жен русская. Ее зовут Надя.