Юрий Афонин - На хвосте

Через восемь часов пути, я добрался до первой промоины, которую нельзя было обойти и нужно было преодолеть вброд. Река была зажата между двух утесов. Я сломал палку на берегу и измерил глубину, по пояс. Пришлось сложить все вещи на волокушу, раздеться до гола и спуститься в ледяную воду. Вода журчала на перекатах, пар поднимался над ней, снег кружился и опускался в воду. Ноги сводило от неимоверного холода. Скользкие камни на дне и тяжелый груз, который пришлось нести на руках что бы не замочить, очень затрудняли передвижение.

– Да я лучше бы по канату над пропастью прошел. – В конце промоины я поскользнулся и, с размаху выбросив свою ношу на лед, упал. Ногу зажало между камнями, течение подхватило меня и поволокло под лед. Удалось зацепиться за острый край и подтянувшись на руках вылезти на ледяной панцирь реки. Крупная дрожь колотила все тело, руки тряслись и не попадали в одежду. Выяснилось, что кожа на ноге была сильно содрана, полилась кровь. Волокуша лежала на боку. Девушка была без сознания и тяжело дышала. Пришлось достать из сумки книги и поджечь их, чтобы хоть как-то согреть руки, трясущимися руками завязать бинтом ногу и одеться. Нужен был маленький привал и перекус, два шоколадных батончика заменили ужин, вместо чая выпил воды, зачерпнув рукой из реки. Книжки догорели. Впрягся в волокушу и пошел дальше.

Дорога становилась невыносимой. Через пару часов вдалеке послышался вой:

– Волк, нет несколько волков. Наверное охотятся. – Отметил мой мозг.

Опытные охотники много мне рассказывали про этих суровых хищников. И вдруг я понял, что кто-то из них учуял запах крови, а кровь эта была моей. Скорость моего движения сразу же подросла, По моим расчетом до большой промоины оставалось еще пару километров. Что буду делать дальше, я не знал и полагался только на свою интуицию, которая не раз спасала мне жизнь в сложных ситуациях.

До рассвета оставалось несколько часов, волчья перекличка раздавалась все ближе и ближе. Волокуша разваливалась и ошметки проводов устилали мой след. Пришлось бросить волокушу, лишнюю одежду в которую была завернута Мария в ближайшую полынью. Я взвалил девушку на себя. Из вещей оставил только устройство связи и карбоновый нож из его чехла. Этот нож больше походил на кастет, он одевался на четыре пальца и спереди было тонкое режущее лезвие, острое как бритва. Неплохое оружие ближнего боя, но вряд ли эффективное против нескольких голодных волков.

Скорость моего движения по реке еще снизилась, и, когда я приблизился к большой полынье, тени волков мелькали уже очень близко, были видны отсветы их глаз. Стая была небольшой всего восемь голов. Не торопясь, они окружали меня и прижимали к открытой воде. Близился рассвет. Уже можно было рассмотреть оскал их пастей. Я остановился в паре метров от края, положил свою ношу на снег. Сдаваться не входило в мои планы. Нужно было вычислить вожака и был шанс, убив его, остановить стаю. Глубина реки здесь была не понятна.

– Похоже придется вплавь. -Быстро снял уже расстегнутую куртку и намотал ее на левую руку. В это время крупный самец, прижав уши отделился от стаи бросился на мое горло. Когда-то давно, на диверсионной подготовке, меня учили защищаться от служебных собак и навыки эти внезапно всплыли в моей голове. Чуть уйдя с линии атаки самца, подставил ему руку с намотанной курткой и резко полоснул, острым как бритва лезвием по горлу. Толстая шерсть легко пропустила карбон и безжизненное тело мешком упало на край полыньи и по инерции скатилось в воду, исчезнув под черной стремительной водой. Остальные волки остановили свои наступательные действия и завыли хриплыми злыми голосами. Воспользовавшись их замешательством, столкнул тело девушки в воду и прыгнул сам. Я не знал, преследуют ли волки в воде своих жертв. Но интуиция меня не подвела. Хищники побежали по берегу и столкнувшись с высоким и непроходимым торосом свернули в лес.

Сильное течение подхватило меня и понесло с бешеной скоростью от хищников. Мне удавалось держать голову Марии над поверхностью, ноги периодически доставали дно. Опять этот вселенский холод начал сводить ноги, пальцы уже не чувствовались. Я уже с трудом поднимал голову из воды, чтобы вдохнуть. Одежда Марии намокла отяжелела и тащила нас на дно. Каждый новый вдох давался с трудом. И вдруг, когда казалось, что все кончено, что-то твердое ударило меня по голове. Рука инстинктивно дернулась в эту сторону и зацепилась за ветку, торчащую над берегом.