Богдан Сушинский - Ветер богов

– Господин капитан первого ранга, – переводил вахтенный то, что доносилось из переговорного устройства, – англичанин запрашивает, кто мы. Что передать?

– Что мы подчиняемся правительству маршала Бадольо! – простуженно прокричал в ответ командир крейсера. – И что нам уже сообщили о прибытии их транспорта.

– Рискованное заявление, – объяснил вахтенный офицер специально для Скорцени. Но пусть томми поломают голову над тем, кто успел сообщить нам об этом.

Скорцени одобрительно кивнул и, приказав командиру двигаться к северной оконечности скалистого островка, поинтересовался, готов ли катер-торпеда со смертником.

– Я лично проверил: готов, – сразу же доложил невесть откуда появившийся адъютант Родль.

– Кому выпала честь? Райсу? – уточнил на всякий случай штурмбаннфюрер.

– Уже знакомому вам.

Скорцени вспомнилась тщедушная фигурка зенитчика из команды «Марине-коммандос-5», его плечики-крыльца, бледное бескровное лицо.

– Унтер-офицера ему присвоили, – поспешил заверить штурмбаннфюрера Родль, оставляя вслед за ним капитанский мостик. – Камикадзе счастлив.

Пепельно-серый вал тумана, зарождавшийся где-то в глубинах материка, на перевалах Апеннин, медленно накатывался на Тирренское море, вбирая в себя россыпь прибрежных скал и мелких островков и покрывая своим невзрачным шатром все пространство между полуостровом и Корсикой. Казалось, что и острова, и крейсер «Неаполь», и вражеский конвой – все медленно погружается в холодную, облаченную в едкую влажную пелену преисподнюю.

«Человек-торпеда» уже был готов к своей первой и последней атаке. Черный, позаимствованный у подводников комбинезон, черный берет, черные перчатки, почерневшее от страха лицо смертника… Из боевой рубки, в которой Райс провел последние минуты, ожидая приказа, он вышел в сопровождении еще одного камикадзе и офицера-инструктора.

Рюмка шнапса, который офицер налил из небольшой фляги, была поднесена не столько для храбрости, сколько для того, чтобы напомнить немецкому камикадзе о чашечке саке, священной для его коллег с японского острова Формоза.

– Это моя атака, господин штурмбаннфюрер, – узнал Райс эсэсовца, который несколько дней назад инспектировал морскую базу и курсы смертников.

– Изберите один из транспортных кораблей, унтер-офицер, – сухо напутствовал его Скорцени, не желая подчеркивать, что речь идет об атаке камикадзе. – Мы пойдем наперерез конвою, а вы укроетесь за островком. Как только крейсер откроет огонь, отвлекая внимание кораблей прикрытия, на максимальной скорости направляйте катер на первый корабль конвоя.

– Есть, господин штурмбаннфюрер.

Корабль замедлил ход. Лебедка спустила на воду небольшой катер. Уже на трапе Фройнштаг окликнула смертника:

– Погодите, Райс!

Смертник вздрогнул от неожиданности, остановился и медленно взглянул на приближающуюся к нему женщину в эсэсовской форме. Очевидно, его больше всего поразило то, что он вообще видит здесь женщину. На корабль он взошел уже после того, как князь Боргезе, Скорцени и две женщины из их сопровождения засели в кают-компании, и даже не догадывался, что на борту есть хотя бы одна женщина.

– Фройнштаг! – окликнул Скорцени, пытаясь остановить девушку. – Унтерштурмфюрер, назад! – рявкнул он так, что крейсер должно было качнуть, словно от порыва цунами.

Но Фройнштаг все же приблизилась к Райсу, обхватила ладонями его лицо и поцеловала в щеку.

– Вы герой, унтер-офицер. Я поцеловала вас за ту, которая поцеловать уже не сможет.

– Я вам завидую, Райс! – крикнул толстячок-инструктор, живот которого вряд ли позволил бы ему втиснуться в узкую рубку катера. – За такую награду я готов занять ваше место!

Командир крейсера и Боргезе сдержанно улыбнулись. Графиня Ломбези, мало чем отличавшаяся в своем мундире морского офицера от мужчин, негромко захлопала в ладоши. И лишь провожавший Райса смертник, взятый на борт в качестве дублера на тот случай, если Райс вдруг струсит, стоял бледный и хвалил Господа за то, что жребий атаки выпал не ему.

– Прекратите этот спектакль! – зло прорычал Скорцени, свирепо осмотрев собравшуюся публику. – Командир, займите свое место! Как только катер приблизится к островку, открывайте огонь изо всех орудий и уходите в сторону Корсики.

– Спасибо, унтерштурмфюрер, – осипшим голосом проговорил камикадзе, – это было по-человечески трогательно.

Он торопливо занял свое место за рулем, и еще через несколько мгновений, взревев мотором, катер торпедой понесся к черной громадине скалы.