Михаил Ишков - Супердвое - убойный фактор

Из воспоминаний Трущева

«…телефонный звонок поднял меня с постели. За последний месяц впервые добрался до дома, не успел прикоснуться головой к подушке – и на тебе!

Явился в кабинет к Федотову. Комиссар госбезопасности, словом не обмолвившись о причине вызова, приказал следовать за ним. Странным показалось мне, что направлялись мы не в кабинет Меркулова, уже с полгода являвшегося нашим непосредственным начальником, а в кабинет Берии. У нас не принято задавать начальству вопросы, поэтому, шагая в ногу с Петром Васильевичем, я рискнул обратиться к коммунистическим богам – неужели опять к Петробычу?! Ничего более обоснованного на ум не приходило.

Берия был бледен как смерть, я таким его еще не видал. Я знавал его всяким – самодовольным, суровым, с землистым от усталости лицом. Видал озабоченным, но бледным до синевы, до полного отлива крови от щек, ни разу. Как, впрочем, и веселым. Жизнерадостным и улыбчивым он становился только в присутствии вождя.

Что Берия!

Взглянули бы вы на Меркулова. Этот вообще был ни жив ни мертв. Видать, Петробыч вновь прошелся по драматическому дару свежеиспеченного наркома. Только Фитин и начальник ГРУ Ильичев держались спокойно, как и подобает генералам. Впрочем, выдержка тоже давалась им с трудом – у обоих на лбу броско выступали капельки пота.

Увидев эти капельки, мы с Федотовым невольно подтянулись. Не буду уточнять, что и в каком месте во мне затрепетало.

Наперекор характеру Лаврентий Павлович вел себя сдержанно, кратко сообщил о полученном приказе отменить запланированное покушение на «объект номер раз».

– Верховный приказал создать межведомственную группу под моим руководством. Дело на контроле у ставки, а Бойкий не виходит на связ. Ему были даны две шифртелеграммы об отмене операции, а он молчит.

Он сделал короткую паузу и огорченно добавил:

– Молчит, подлец! – потом нарком обратился к присутствующим. – Дальнейшее понятно?

Фитин позволил себе сделать уточнение:

– Он не только оглох, но еще и сменил адрес. Никто не знает, где теперь его искать. Ему в помощь были посланы из Югославии два боевика. Они исчезли вместе с Бойким.

Нарком поморщился, но одергивать Фитина не стал.

Он обратился ко мне:

– Трющев?! Где твои близнецы?

– Первый в Швеции, в нашем посольстве, ждет оказии для переправы на нашу территорию. Второй в Берлине.

– Переправа отменяется! Пусть отправляется в Берлин и отыщет этого свихнувшегося инициативщика! Пусть докажет, что мы не зря доверяли ему! Два дня на подготовку операции. Шееля задействовать только в крайнем случае – для консультаций и подстраховки.

Выполняйте!»

«…ситуация непростая.

Все мои попытки выяснить, по какой причине Петробыч отдал такой странный приказ, были сразу пресечены Федотовым.

– Приказы не обсуждаются.

Легко сказать – «не обсуждаются»!

Начиная с Древнего мира и кончая подготовкой покушений на Ленина, Индиру Ганди или Кастро, задача устранения такого рода объектов в военное время являлось приоритетной в работе любой спецслужбы. Например, исполнением приговоров занимался всем известный Герой Советского Союза Николай Кузнецов. В 1942 году английские спецслужбы руками чешских патриотов убрали Гейдриха. В 1943 году был взорван в своей постели наместник Белоруссии Вильгельм Кубе. Что уж говорить о негодяе, по чьей вине на нашей земле был устроен кромешный ад. В случае оккупации Москвы в 1941 году известный композитор Книппер, брат знаменитой кинодивы Анны Снеговой, должен был совершить покушение на фюрера, собиравшегося посетить поверженную Москву.

С осени сорок первого руководство НКВД держало в уме эту конечную цель наших усилий. Об этом вслух старались не говорить, но многие – группа Судоплатова, например, или Первое управление Фитина – упорно и целенаправленно работали над тем, чтобы вывести нашего человека как можно ближе к источнику стратегических решений, принимаемых в Германии». И на тебе – отменяется!