Евгений Сухов - Убить Сталина

— Товарищ Абакумов, какова сейчас обстановка в Прибалтике?

Виктор Семенович предвидел подобный вопрос. Прибалтика была не просто болевой точкой, она оттягивала на себя значительные силы и требовала постоянного жесткого контроля.

— Сейчас в Прибалтике действуют подпольно несколько политических партий. Особенно сильные позиции у них в Литве. Их лидеры не теряют надежды восстановить прежнее, так называемое фашистское государство при помощи Германии, — уверенно доложил Абакумов. — Активизировался в последнее время «Фронт литовских активистов». На территории Литвы они создают вооруженные банды, запугивают местное население, именуют себя повстанцами и партизанами. Весьма активно они сотрудничают с «Предприятием „Цеппелин“.

— А как обстоят дела в Эстонии?

— В Эстонии наиболее активна «Национальная партия центра». Ее люди ведут антисоветскую деятельность, а костяк этой банды составляют бывшие эсэсовцы и полицаи. Но большинство партий находится под контролем нашей контрразведки. Наши агенты имеются даже в руководстве партий, так что мы знаем практически о каждом их шаге. В Латвии тоже есть полуфашистские формирования. В основном это остатки «Айзсарги». После того как соединение получило немецких инструкторов, оно обрело второе дыхание.

— Вот что я вам скажу, товарищ Абакумов. Нужно будет провести самую тщательную проверку всех тех, кто так или иначе сотрудничал с немцами.

— Уже проводим, товарищ Сталин, — поспешно отозвался Абакумов. — Уже выявили около тридцати тысяч предателей и пособников фашистов. В тыловых районах организовано двадцать три лагеря, где в настоящее время мы проводим проверку советских военнопленных и граждан, интернированных на территорию Германии.

Сталин удовлетворенно кивнул:

— Это хорошо. Но работа предстоит очень большая. Я думаю, что здесь вы должны действовать сообща с товарищем Берией. Ты не возражаешь, Лаврентий? — перевел Сталин взгляд на министра внутренних дел.

— Работа очень важная, товарищ Сталин. Если мы не займемся предателями сейчас, то в ближайшее время они могут просто раствориться среди населения. Мы создадим сито из наших сотрудников, через которое будет проходить каждый военнопленный и интернированный.

— О первых результатах доложите мне через неделю. — Сталин посмотрел на часы — простенькие, с круглым циферблатом, они были особенно дороги Хозяину. Их ему подарила покойная жена. Оставалось только догадываться, о чем думает вождь всякий раз, когда всматривается в выцветший циферблат. — Давайте закончим наше совещание. Лаврентий, ты хочешь прокатиться со мной до Кунцева?

Голова Лаврентия Павловича чуток запрокинулась. На стеклах пенсне неистово забликовали огни люстры. Небольшая заминка с ответом, растянувшаяся до вечности. Абакумов в ожидании замер.

— Товарищ Сталин, на девять часов утра я запланировал у себя совещание. Вызвал начальников управлений.

— Вот как, — с интересом посмотрел Сталин на Берию. — И какова же повестка?

— За прошедший год количество наших информаторов увеличилось в десять раз. Но это не идет на пользу делу, очень часто полученные от них сведения бывают весьма противоречивыми, а то и лживыми. Мне бы хотелось дать указания, чтобы наши работники более требовательно подходили к выбору агентов, а затем тщательно перепроверяли полученные от них данные, — уверенно ответил Берия.

На столе в небольшой резной шкатулке из березового капа лежали папиросы «Герцеговина Флор». Открыв крышку шкатулки, Иосиф Виссарионович извлек три папиросы и, разломив их, набил табаком трубку. Разговор продолжился:

— Очень интересный вопрос. Конечно, настоящих информаторов, которым стоит доверять, не бывает много. Поэтому каждый агент для нас важен. Мы должны знать не только то, что творится в стане наших врагов, но и выявлять всякую заразу и внутри нашего общества. Так что не забывай, Лаврентий, об этом, — чиркнул Сталин спичкой. Он с наслаждением вдохнул сладковатый дым. — Нужным делом занимаешься. А послезавтра обязательно подъедешь ко мне и доложишь.

— Слушаюсь, товарищ Сталин, — поспешно ответил Берия.

Абакумов готов был поклясться, что в какой-то момент на лице Берии промелькнуло облегчение. Теперь он расслабился и благодушно улыбался.

— А вы, товарищ Абакумов, надеюсь, составите мне компанию?

— Так точно, товарищ Сталин. Все основные дела я перенес на послеобеденное время.

— Тогда поедем.