Александр Тамоников - Тени прошлого. Восставшие

– Семья распалась потому, что ты попал в плен?

– Нет, это произошло до плена. Но перед самым вылетом на задание, оказавшееся последним.

– А я когда-нибудь увижу брата?

– Вряд ли. Хотя, кто знает?! А ты хочешь увидеть его?

– Конечно, ведь он же мой брат, родной по отцу. Мы похожи?

– Сейчас сказать трудно, но когда тебе было три года, то сходство угадывалось, все ж ты больше взял от матери, вечная ей память.

– А ты любил мать?

– По-своему, да.

– Как это?

– Не пытай меня, сын, этот разговор мне неприятен.

– Да, конечно, извини. Сегодня и дяди Мустафы нет.

– Праздничный день.

– После молитвы он выходил на поля, без него там нельзя. А сегодня почему-то нет.

– Он знает свою работу и придет, когда посчитает нужным.

– Мы в Урдун поедем?

– Да, на сороковой день. Проведаем могилы наших родственников, пробывших ими так мало времени.

– Проклятые американцы, как я их ненавижу. Скажи, а вот когда ты воевал, то бросал со своего вертолета бомбы на мирные кишлаки?

– Нет. Я был командиром «Ми-8» и занимался доставкой людей, афганцев в том числе. У меня было вооружение, но я его не применял.

– Почему? Потому что не мог или не хотел?

– Потому что не было подходящего случая. Мою «восьмерку» обстреливали, мы, бывало, и отвечали из пулеметов, по душманам.

Гафару был интересен рассказ отца, он продолжил:

– А кто же тогда разносил целые селения? Старики говорят, русские «колесницы шайтана» камня на камне не оставляли от некоторых селений.

– Это касается ударных вертолетов «Ми-24».

– Я видел их.

– Вот они наносили удары по бандам. Но всегда начинали с предупредительного огня, чтобы мирные жители могли либо покинуть селения, либо спрятаться в подвалах. И только потом обстреливали неуправляемыми ракетами. Но если банда находилась вне населенного пункта, на открытой местности, либо на склонах перевалов или ущелий, били без всякого предупреждения. Да, в кишлаках погибали и мирные жители, но это, Гафар, была война. Талибы, эти фанатики, что ордой двинулись на страну, после того как советские войска ушли, совершали куда более жестокие и кровавые зверства, других слов и подобрать не могу. Вот кто проводил карательные акции, а у нас, я имею в виду русских, советских, таких задач не ставилось. Душманов в основном громили наземные силы, взводы, роты, батальоны, при огневой поддержке вертолетов, но чтобы вот так специально наносить удар по кишлаку с мирными жителями, этого не было. Я не знаю таких случаев, хотя слухов, как и на всякой войне, хватало. Эскадрилья, в которой я служил, не разбомбила ни одного населенного пункта. А вот мальчика одного из Тахарака однажды спасли. Впрочем, позже его отец спас жизнь мне. Хорошее, сын, не забывается, как, впрочем, и плохое.

– А ты скучаешь по России?

– Нет. Раньше скучал, в первые годы, потом привык и… достаточно, ты проверь еще раз пикап, посмотри, как работают женщины, надо, режьте еще баранов. Главенствуй, сын, скоро этот дом станет только твоим.

– Ты что, умирать собираешься?

– Каждый когда-то закончит свой земной путь. И я не исключение.

– Но ты еще молод.

– Возрастом, возможно, и не стар, а вот душой дряхлый старец. И постарел сильно после гибели твоей матери и дочери. Пусть и по-своему, но я любил твою мать. Ступай, Гафар.

– Да, отец!

Гафар ушел, и тут же появился арычник.

Он переоделся, в руках был кетмень.

Увидел Файдара:

– Ты здесь, Видад?

– Как видишь?

– Почему не на площади?

– Настроения нет вести разговоры.

– Тоскуешь?

– Да.

– Ты вот о дороге объездной вчера спрашивал, я узнал от охотника из Чарана: завален сейчас въезд в проход.

– Знаю.

– Ты был там?

– Да.

– Видимо, у тебя очень важное дело.

– Важное.

– Я могу показать…

Файдар прервал арычника:

– Не надо, Мустафа. Все, что надо, я знаю.

Арычник присел рядом с соседом. Тоже закурил. Выкурил сигарету, поднялся.

– Пойду, пущу воду.

– Это твоя работа.

Мустафа посмотрел на Файдара:

– Я не знаю, что ты задумал, хорошее ли дело, плохое, но… скажу одно, брат, будь осторожен.

– Благодарю, Мустафа.

Кивнув, арычник скрылся в винограднике.

Утром субботы, 30 августа, Файдар встал раньше обычного. Вышел во двор, прошел к скамейке. Сегодня он немного волновался. Вспоминал, чему обучали в училище по переносным зенитно-ракетным комплексам. Он обладал хорошей памятью, вот только предмет преподавался как ознакомительный. Существующие ПЗРК, их тактико-технические характеристики, из которых Файдар – Фролов хорошо запомнил лишь зоны поражения «Стингера», по высоте до трех тысяч пятисот метров, по дальности вдогон от пятисот до четырех с половиной километров. Устройство общее. Порядок применения, а вот его следовало освежить в памяти. В конце концов он вспомнил все, как и что следует делать. Вспомнив, успокоился. Посмотрел на небо. Ни облака, светит утреннее, еще не жаркое, солнце.