Александр Тамоников - Тени прошлого. Восставшие

– И все же будь аккуратней.

– Не беспокойся, капитан, прорвемся.

Файдар проговорил:

– Как часто я, забирая на борт десант полка, слышал от таких, как Павлов: ты, Фрол, только доберись до цели, а там мы разберемся. Прорвемся!

Дугани вздохнул:

– Как давно и в то же время совсем недавно это было. Полк, ваша эскадрилья. Выходы на боевые, возвращения, разные ситуации. А в части письма из дома, расслабуха, кино, служба, жизнь. Не поверишь, но я каждый день в разведроте помню, каждый рейд. И вот только оконцовку там у Астара… не могу вспомнить. И еще Союз часто снится. Харьков, бабуля, ей сейчас восемьдесят восемь, жива ли, нет? Для меня жива. Отца, мне пятнадцать лет было, когда он в аварии погиб, дальнобойщиком работал. Мать не могу представить, она при родах умерла. Меня вытащили, а она… да что там! Нет теперь ни Союза, ни родных, никого нет. Есть Афганистан, жена, сын, сноха, внук. Как думаешь, капитан, мы увидим когда-нибудь свою настоящую Родину?

– Не знаю. В этой жизни возможно все, даже невозможное.

– Это ты прав.

– Но пойдем к людям.

Они вернулись во двор, где продолжались поминки.

В пятницу, после праздничной молитвы, Файдар вернулся домой. Сын остался с мужчинами, обсудить по обыкновению повседневные дела. В доме, летней кухне и во дворе опять копошились женщины. Не успели провести поминки третьего дня, как на носу седьмой день.

Файдар вышел за пределы участка, к своей любимой скамейке, набрал номер Дугани.

Тот ответил:

– Салам, Видад, рад слышать.

– Салам, Фади, ты ничего не хочешь мне сказать?

– Только собрался звонить. С товаром порядок, вчера забрал, ночью вывезли в «зеленку».

– Товар проверил?

– Конечно. Основной в нормальном состоянии. Я его собрал, чтобы завтра возни меньше было.

Файдар спросил:

– Ты знаешь, как обращаться с основным товаром?

– Знаю, когда-то знающие люди учили. И вообще товар оказался в приличном состоянии, хотя и пролежал в земле почти тридцать лет. Отец чайханщика позаботился. Видно, тот еще дух был, запасливый и хозяйственный, все смазано, завернуто в промасленную бумагу. Вот только коробки, что на поясе должна быть, нет.

Дугани имел в виду аппаратуру опознавания ПЗРК «свой – чужой», этот электронный блок оператор носит на поясном ремне.

– Он и не требуется. Свои здесь давно уже не летают.

– Ну а в основном товар готов к продаже.

– Все в укромном месте?

– Да, там, где и говорил. Ночью перегоним к месту старую машину. Ну а утром завтра все по плану. Я буду у поворота к Кундару у Чарана, как и договорились, около десяти часов, плюс-минус десять минут. Сын твой уже введен в курс дела?

– Он знает то, что ему нужно знать.

– Тогда до завтра, брат?

– До завтра, и хранит тебя с Паваром Всевышний.

– Все будет нормально, капитан.

Оставив телефон, Файдар присел на скамью.

Там его нашел сын, вернувшийся с площади. Присел рядом, протер рукавом лоб, стирая пот.

– Жарковато сегодня.

– Пройдет лето, наступит осень, с ней придут дожди, потом зима, кое-где выпадет снег, будем топить печь. Время летит быстро, Гафар.

– По завтрашнему дню что?

– Повторюсь. Завтра выезжаем из дома в 9:40. В 10:00 мы должны быть перед поворотом на трассу. Подъедет «Тойота», ты выведешь пикап на дорогу, я пересяду в «Тойоту», ты обойдешь нас и пойдешь в Будак. Там заедешь к мукомолу Али, купишь у него мешок муки. И ждешь моего вызова. Что бы ни происходило на трассе, доезжаешь до поворота к селению со стороны Будака, встаешь за ним. Если следом не увидишь «Тойоту», включишь аварийные огни, поднимешь капот, имитируя неисправность. Я подъеду, пересяду, и поедем домой.

– Все?

– Да.

– А что будешь делать ты?

– То, что должен делать. И я это сделаю, впрочем ты увидишь все сам.

– Даже так?

– Да.

– Почему ты не хочешь до конца посвятить меня в свой план?

– Потому что это не только мой план.

– И друзей твоих тоже?

– Да.

– Столько лет вы не виделись, не знали о существовании друг друга, а встретились, так будто и не расставались никогда.

Файдар улыбнулся:

– Это, Гафар, называется боевым братством.

– Я никогда не спрашивал тебя, отец, сейчас же хочу спросить. У тебя в Союзе была семья?

Файдар вздохнул, прикурил сигарету, выпустил облако дыма, кивнул:

– Была. Но разрушилась.

– Почему?

– Это не важно.

– А у меня есть брат или сестра? Там, в Союзе.

– В России.

– Пусть так.

– Есть.

– Кто?

– Брат, Артем, ему сейчас, дай прикину, ровно тридцать лет. Я видел его трехлетним.