Николай Прокофьев - Лепила

– Я знаю, что говорю. Ваше спасение – в признании. Для начала самому себе. Скажите себе: Саймон! (услышав свое настоящее имя, старик дернулся и вытаращил глаза). Саймон! Ты – убийца. Твое место в тюрьме или, если ты солдат, сумей уйти достойно. Испытай то, что испытывали те несчастные. Смелее, Саймон, у вас же есть оружие?

– Да, – безвольно протянул он и потянулся к ящику стола.

– Ну же! – Меня буквально захлестнул азарт. Я так увлекся обличительной речью, что не совсем понимал, на что толкаю старика и чем такой поворот может грозить мне самому. – Ну же! – крикнул я еще громче.

В эту секунду в моем кармане зазвонил мобильник. «Черт! Кто это? Как не вовремя!» – Мне захотелось взвыть от досады.

Телефон продолжал звонить, Блэк замер с протянутой к столу рукой. Мне ничего не оставалось, как достать трубку. Звонил кто-то незнакомый, звонил долго и настойчиво.

– Да! – крикнул я. – Кто это?

В ответ услышал нервный женский голос:

– Оставьте его в покое. Срочно уходите оттуда, вам угрожает опасность. У особняка с табличкой вас ждет машина, черный «Рено». Скорее!

Мы с Саймоном пришли в себя одновременно. Я вскочил со своего места, он одернул руку от стола и, словно спросонья, уставился на меня злым непонимающим взглядом. В коридоре за дверью уже были слышны шаги. Это «манекены», привлеченные моим криком, спешили на помощь своему хозяину. Еще секунда – дверь в гостиную распахнется, и я окажусь в ловушке.

Я быстро осмотрелся – больше дверей нет. Только массивные, в витражном стиле, окна. Одно из них, кажется, приоткрыто. Это удача!

Оживший Саймон попытался схватить меня за полу пиджака. Я с остервенением отбил его руку и вскочил на подоконник. Внизу, прямо под окном, – клумба. Еще один добрый знак.

Добежав до ворот, я перемахнул через невысокий декоративный забор и кинулся бежать вдоль улицы. Черный «Рено» действительно приветливо урчал в переулке, терпеливо ожидая меня. Я запрыгнул в салон в тот момент, когда прозвучали первые выстрелы – сначала издалека, а спустя секунду один из них громыхнул совсем рядом, пуля с визгом отрикошетила от кузова.

Я захлопнул дверцу, машина тут же рванула с места. В последний раз взглянув на преследователей, я наконец обернулся к своему спасителю.

Этого не может быть! За рулем сосредоточенная и не по возрасту строгая сидела Мегера…

Мы мчались по безлюдным улочкам небольшого городка, сплошь состоящего из вычурных, как бы сказали у нас – элитных – особняков. «Мастерская изощренной фантазии», – подумалось мне. При этом ни одной живой души, даже собаки, если они здесь обитали, не давали о себе знать. Нездоровая строгая тишина. Богатое кладбище, да и только!

Тьфу ты! С трудом оторвав удивленный взгляд от дороги, я заставил себя посмотреть назад, опасаясь увидеть суровую реальность. Так и есть – на расстоянии примерно ста метров (благо местные дорожки, длинные и ровные, просматривались практически из конца в конец) за нами с угрожающей уверенностью гнался большой черный внедорожник. Я быстро сопоставил технические возможности наших машин и по-настоящему испугался – жить нам оставалось несколько минут. Это если они снова начнут стрелять, а если им приказано взять нас живыми… Об этом не хотелось и думать.

– Не бойтесь, – Мегера бросила в мою сторону уверенный взгляд, – сразу они нас не убьют. «Она еще и мысли умеет читать!» – Мы нужны им живыми. Особенно вы.

– Откуда вы взялись? Зачем позвонили? Вы сорвали мне все дело! – В моем еще не остывшем от психологического сеанса мозгу гудел целый рой вопросов.

– Я должна была вас спасти. – Перестав смотреть на преследователей, я обернулся к своей спутнице. Наши взгляды встретились, и я понял, что она говорит правду, причем с упором именно на слово «должна».

– Гуру послал вас следить за мной?

– Не совсем так, – уклончиво бросила она и резко, не сбавляя скорости, свернула в очередной переулок. На какое-то время черная громадина джипа исчезла из вида.

Я смотрел, как уверенно эта девушка управляет автомобилем, улавливал в ее словах непонятный пока мне скрытый смысл и, вопреки сложившемуся ранее представлению, понемногу проникался к ней доверием. Даже вспомнил ее настоящее имя – Даша.

Это были два разных человека. Та, что кинулась на меня там, на острове, была настоящим исчадием (прости, Господи) чего-то неземного – злая, свирепая, ненавидящая всех, кто посягал на ее хозяина. К счастью, за увлекшей меня суетой я уже практически забыл этот неприятный образ.