Александр Тамоников - Вынужденная посадка Ми-17

Топлива хватило бы. Машиной управляли бы пакистанцы, которых бандиты заставили сделать это под угрозой смерти, либо собственные специалисты. К талибам перешло много военных летчиков правительственных ВВС.

Из всего этого следует одно. Если будет принято решение на работу по вертолету, то придется смотреть этот аэродром. Делать это надо будет очень осторожно и внимательно. Там идеальное место для засады.

Теперь надо прикинуть, станет ли Хабитулла держать в Панджи и экипаж. Вряд ли. Для этого куда лучше подойдет его кандагарская усадьба. Проведение операции силами одной группы в Кандагаре никак не возможно. Даже на окраине.

Да и вертолеты там не применишь. В городе полно ПЗРК разных систем, от американских до наших.

Густ? Туда сажать заложников глупо. Если Панджи – самое удобное место для засады, то Густ куда лучше других объектов подходит для штурма. Усадьба Хабитуллы, судя по картинке, не особо велика. Подходы к ней очень даже неплохие. В кишлаке не больше двадцати жилых домов. Они отдалены от владений главаря банды талибов. Там можно отработать так же спокойно, как на полигоне, и быстро уйти.

В Густе удастся использовать вертолеты. Вряд ли отряды, расположенные там, имеют ПЗРК.

Но настораживает то, что именно в Густе Хабитулла держит два своих отряда. Это около сорока рыл. Ради чего? Для охраны усадьбы хватило бы и десятка бандитов. Не хочет выставлять их напоказ в Кандагаре? Глупо. Кому надо, тот знает, какие силы имеет Хабитулла.

Возможно, Густ – временная база для двух отрядов, и где-то у Кандагара теперь готовится новая. Этого сейчас не узнать.

Значит, экипаж, скорее всего, все-таки в Кандагаре».

Скоробогатов поднялся, прошелся по кабинету, прикурил сигарету, посмотрел на часы. Ого. Половина первого. Он и не заметил, как пролетели полтора часа. Если генерал Володарский действительно вызван в администрацию президента для постановки конкретной задачи, то это не займет много времени. Вскоре он должен появиться здесь.

Командир отряда оказался прав. В час двадцать, когда он курил очередную сигарету и глядел в монитор компьютера, в кабинет вошел начальник управления.

– А я думал, у нас здесь что-то горит, – проговорил он, отмахиваясь от дыма.

– Виноват, товарищ генерал. – Скоробогатов быстро прошел к окну, открыл форточку, включил кондиционер.

Как он раньше об этом не подумал?

– Ну ты и надымил, Рома.

– А что мне оставалось делать, Александр Михайлович? Нервы-то не железные. Сидел тут, не сомневался в том, что совсем скоро окажусь в Афгане, и в то же время не имел никакой информации.

– Она уже есть, Рома. – Володарский прошел к столу, на котором стоял монитор. – Да у тебя тут Кандагар! Вижу город и Густ. Ты времени зря не терял.

– Кто знает, терял или нет.

– Я знаю. Значит, обстановка такая. Информация по захвату вертолета и экипажа, в состав которого входили два наших штурмана, капитаны Савостин и Корбин, подтвердилась. Разведка выяснила достоверно, что «Ми-17» находится на аэродроме Панджи, в ангаре, ближнем к разрушенной технико-эксплуатационной части и останкам вышки. Там сосредоточен отряд Хабитуллы, переброшенный из Густа. Известно, что «Ми-17» действительно совершил посадку вот здесь. – Володарский показал место на мониторе. – Видишь, от дороги Кандагар – Панджи идет ответвление на Густ? Тогда же туда подгонялись машины.

– Экипаж высадили?

– Да.

– Вы говорите так уверенно?

Володарский откинулся на спинку кресла.

– Хабитулла вчера в десять двадцать связался с афганским МИД и объявил о захвате вертолета. Через полчаса он снова говорил с заместителем министра Асадом Тамияром. К этому времени тот успел через службу безопасности пробить Хабитуллу и узнал, что имеет дело с серьезным бандитом. Но главное вот в чем. Во время второго разговора Хабитулла заявил, что не считает Пакистан вражеской страной, а посему готов передать Исламабаду экипаж без каких-либо условий. Однако только людей, без вертолета, который он назвал трофеем.

– Странная у него политика. Пакистан не враг, а вертолет тамошних ВВС – трофей.

– Короче, Рома, Хабитулла согласен отпустить пленников, но только пакистанцев и без борттехника.

– Потому что тот убит.

– Да, борттехник. – Володарский заглянул в записную книжку. – Капитан Камран Биджар был объявлен заложником и застрелен.

– Вы говорите только о пакистанцах, значит, наших талибы отпускать не намерены?

– Пакистан заявил о необходимости освобождения всего экипажа, но Хабитулла ответил, что Исламабад получит только своих пилотов. Насчет наших он будет ввести отдельные переговоры. Первый раунд таковых уже состоялся сегодня в одиннадцать часов. На связь с Хабитуллой выходил военный атташе российского посольства, подполковник Леонид Борисович Сомов, известный тебе.