Александр Тамоников - Вынужденная посадка Ми-17

Добур бегло осмотрел это войско и заявил:

– Что это значит? Кого я вижу перед собой? Четверо еще похожи на воинов, а остальные? Бродяги со свалки! Или вы забыли, что служите? Разойдись! Построение через пять минут, и не дай Всевышний, кто-то будет одет не по форме. Я вам такую веселую ночь устрою, что надолго запомните, сброд!

Боевики тихонько повозмущались, но подчинились.

Через пять минут перед Добуром стояло уже настоящее подразделение.

– Вот так-то лучше, – сказал он. – Сейчас быстро в сортир, кто еще не успел, и всем спать. Если я в двадцать два десять увижу кого-нибудь бодрствующим, то отправлю этого ослушника на ночные работы. Занятие для него найдется. Разойдись!

Боевики привыкли подчиняться силе. Они увидели ее в Добуре, быстро разбрелись и в указанное время лежали на топчанах. Новоявленный командир выключил свет, оставил только дежурное освещение из двух слабых лампочек.

Убедившись в том, что его приказы выполнены, он вышел на площадку перед ангаром, проверил пулеметчиков, поднялся наверх. Трое боевиков находились в траншеях у прожекторов, за исключением того, который освещал местность перед нижним постом.

Пройдясь по траншее, он спустился к пулеметчику и сказал:

– Саид, я пройду до вышки, оттуда посмотрю, как светит ваш прожектор, не остается ли в секторе обстрела затемненных мест, затем проверю восток и запад. Так что ствол пока опусти.

– А что, Алим, смотреть? И так все видно.

– Ты слышал, что я сказал?

– А ты что, теперь наш командир?

– Это узнаешь завтра. Ты меня понял?

– Да иди, нам-то что. Не бойся, стрелять не будем.

Добур нагнулся к нему и заявил:

– Я, Саид, ничего не боюсь. Это ты теперь страшись моего гнева.

– Даже так? Далеко пойдешь.

– Это не твое дело.

Добур перепрыгнул через бруствер, направился к остову вышки, укрылся за ней и посмотрел на часы: двадцать два часа тридцать пять минут. Самое время.

Он по памяти набрал номер главаря банды.

Тот ответил сразу же:

– Говори!

– По поводу Дувани?

– Нет, по поводу погоды в Панджи.

– Погоды? Она такая же…

– Алим, ты что, плохо соображаешь?

– Извините, господин Хабитулла.

– Давай свои соображения.

– Да, я понял. Вы же завтра хотите забрать с собой Дувани?

– Так я обещал ему.

– Но не хотели этого делать?

– Ты не вопросы задавай, а говори по существу.

– Извините. Я подумал, что убирать Дувани прямо на объекте нельзя. Это будет слишком рискованно.

– Я тоже считаю, что этот вариант не подходит. Что предлагаешь ты? Отравить Карима? Удавить подушкой?

– Нет, господин Хабитулла. Я предлагаю ликвидировать его, когда вы вместе отъедете от объекта, в районе примыкания дороги на Густ. Вам утром следовало бы позвонить Дувани и сказать…

Хабитулла повысил голос:

– Ты считаешь, что можешь указывать мне?

– Нет, господин Хабитулла. Но вы приказали мне изложить мой план. Я так и делаю.

– Ладно, – смягчился главарь. – Говори.

– Вы позвоните Кариму и скажете, что я должен проехать в Кандагар по каким-нибудь делам, касающимся снабжения объекта. Нам как раз лампочки нужны. Завезли всего несколько штук, сгорят, менять нечем будет. Еще и дизтопливо требуется. Генераторы жрут его в огромном количестве.

– Хоп, позвоню. Ты отъедешь. Дальше?

– Я отъеду, спрячу машину за холмом, которых там много, займу позицию на вершине. Как только вы отправитесь обратно, будете проезжать мимо, возьму на прицел Карима и одним выстрелом убью его.

– Ты намерен стрелять по моей машине?

– Это, по-моему, самый лучший вариант. После обстрела вы вывезете в Густ труп Дувани, убитого неизвестным снайпером. Я спокойно продолжу путь в Кандагар, там узнаю о гибели своего учителя и командира. Приеду в Панджи позже, когда все уляжется. Так я окажусь вне подозрения. Убить Дувани мог кто угодно. Раб, бежавший откуда-нибудь. Или охотник, например, из племени хату. Они далеко уходят от своего плато.

– Подумаю. Решение завтра. Все!

– Да, господин…

Но Хабитулла уже отключился.

Добур спрятал сотовый телефон, обошел площадки, свободные от растяжек и мин, потом прошагал в ангар и завалился спать.

Утро понедельника, третьего августа, выдалось жарким и безветренным. День обещал быть знойным.

В восемь часов Добур сменил посты. По совету Дувани он решил выставлять часовых на день и ночь. Большего охранения пока не требовалось.

После завтрака Добур объявил о переносе общего построения на момент приезда главаря.