Александр Тамоников - Палач из Галиции

Иван выпустил в черноту скупую порцию свинца. Раненый захлебнулся кровью. Кто-то выползал из-под обломков лестницы, кашлял в дыму, оглашал пространство заунывным стоном.

В магазине еще оставалось немного патронов. Коломоец кинулся к чердачному окну, прижался к раме, аккуратно высунулся. Окно выходило на пустырь перед крыльцом. Разбитые ворота, за ними трава по пояс, дорога. Ржавый остов взорванного трактора, который некому было убрать, телега со сгнившей соломой, глубокий кювет, дальше тьма. В соседских домах ни одна лучина не горела, все попрятались по закоулкам и подвалам.

На помощь он и не рассчитывал. В истребительном отряде числились четыре бойца. Двое погибли. Степка Охрименко не вынес тягот, собрал семью и рванул в Тусковец, вот только, судя по молве, не доехал.

Отдел милиции на другом конце села, там тоже острая нехватка сотрудников. Но бандиты, похоже, наведались и туда. Иван слышал отдаленные выстрелы.

«Вот ты и попался, Иван Максимович. Предупреждали умные люди, будь осторожнее, посмотри, что вокруг творится. Я считал, что смогу за себя постоять. Только сейчас понял, что зря».

Из темноты вылупились две фигуры, засеменили к крыльцу. Он кинул гранату в тот момент, когда они исчезли под козырьком крыльца. Взрывом порвало хлипкую стреху, разметало солому. Обрушились откосы, а вместе с ними и навес. Под обломками стонали раненые.

Коломоец отпрянул от окна. По чердаку снова загуляли свинцовые сквозняки, полетели щепки.

Он дождался тишины, высунулся. Один из раненых бандитов остался на месте взрыва. Полз по пустырю к воротам, оставляя за собой кровавую дорожку.

Коломоец высунул ствол, выпустил короткую очередь. Автомат дернулся, кончились патроны. Впрочем, бандиту хватило. Пули вспороли его спину, он вздрогнул и застыл.

В темноте ругались люди, поливали чердак огнем. Кто-то перебегал, колыхались смазанные тени.

Иван выхватил пистолет, стал стрелять, качаясь маятником в оконном проеме. Пот катился по глазам, их невыносимо щипало. Кто-то идеально подставился. Коломоец выпустил в него последние пули, но не попал, потому как уже практически ничего не видел.

Он отпрянул от окна, привалился к стене. Отчаяние душило его. Иван потер глаза, проморгался, вспомнил кое-что, забрался в подсумок, нащупал на дне среди табачных крошек два патрона. Когда-то Коломоец бросил их в подсумок. Лишние были, а теперь ой как пригодились.

Он быстро вставил их в пустую обойму, передернул затвор, привстал на дрожащих ногах, прижавшись спиной к стене. Зрение вернулось, но он видел лишь часть пространства под окном. В темноте за оградой что-то колыхалось, возились люди.

– Эй, Ванька! – раздался из темноты знакомый голос. – Ты как там? Не спится? Живой еще?

– Живой, – прохрипел он. – Что мне сделается? Бабула, ты, что ли? Во плоти явился, надо же. Чего вдруг?

– Да, засиделся что-то, рановато привыкать к земле! Прогуляться решил перед сном, лично приветик тебе передать, поговорить, прежде чем подохнешь.

– Какая честь. Слушай, Бабула, я польщен. Эх, жалко, что тебя не подстрелил! Сколько я там ваших на сковородку отправил – рыл пять наберется? А то со счета сбился.

– Меньше, Ванька! – Нестор Бабула старательно демонстрировал язвительный тон. – Трое в рай подались, столько же раненых.

– Не забудь их прикончить. Не тащить же на себе эту обузу в такую даль.

– Остришь, Ванька? Ну, давай. Недолго осталось. Эти жертвы стоят такого зубра, как ты. Время, кстати, можешь не тянуть, никого не дождешься. Истребили мы твоих истребителей, только ты остался. Слушай, у тебя никак патроны кончились? – В голосе Бабулы заиграли радостные нотки. – Из ППШ ты отстрелялся, гранаты все извел. Восемь патронов выпустил из ТТ, я считал. Даже себе не оставил. Я прав, Ванька?

– А ты проверь, – хрипло отозвался Коломоец. – Может, отыщется еще парочка.

– Блефуешь, Ванька! – заявил Бабула. – Нет у тебя больше ни хрена, не подумал ты о себе, любимом. Но не волнуйся, мы все сделаем правильно.

Стало как-то подозрительно тихо. Похоже, Бабула и впрямь решил проверить, кончились ли у большевика патроны. Но сам не пошел, отправил бойца. Тот вылупился из темноты, согнутый в три погибели, засеменил через двор.

Коломоец выстрелил через щель в стене, в том месте, где не хватило толстого бруса на обшивку. Бандеровец упал, уцепился за ногу. Иван не устоял перед соблазном и вогнал ему в грудь последнюю пулю. Боевик дернулся и затих.

Сколько их там было? Не переводятся еще мрази!