Александр Тамоников - Сирийский скальпель

Признаться, Белим и сам давно размышлял над этим вопросом. Взвешивал все «за» и «против»; подсчитывал, во сколько обойдется попытка его решения. Когда он только начинал работу на вилле, то тоже имел ряд сомнений и побаивался: получится ли извлекать почки, печень и прочие органы?..

Получилось. Так зачем же останавливаться на достигнутом? Почему не идти вперед?

– Даже если ты закупишь все необходимое оборудование и укомплектуешь квалифицированную бригаду, то некоторое время все равно придется потратить на обучение, – сказал он. – Изъять из «материала» сердце – лишь половина дела. Другая половина – доставка его заказчику в полной сохранности и пригодности к трансплантации.

– Знаю, что задача не из простых, – согласился Бардулла. – Если бы было по-другому, я не стал бы изначально отказываться от выгодных продаж. Но, прежде чем принять такое важное решение, я должен услышать от тебя одну важную вещь…

Договорить хозяин виллы не успел. Дверь апартаментов внезапно распахнулась, ночная тишина сменилась топотом, возней и странными хлопками.

Оба одновременно обернулись на шум и почти сразу же упали на пол – по стенам защелкали пули.

Хирург лежал, обхватив руками голову.

Агон, словив грудью отрикошетивший свинец, хрипел:

– Кто позволил?.. Почему вы здесь?..

Человеческий организм – очень противоречивый механизм. В каких-то случаях он удивительно живуч, в других – хрупок и беззащитен. На самом деле лишить человека жизни одной пулей непросто, если, конечно, она не прилетает в голову. Смертельно опасных точек на теле немного: сердце, аорта, горло. После любого другого единичного ранения в тело большинство людей выживает. Выжил бы и Бардулла.

Понимая это, Докич хотел добить его из громкого «калаша», но Соколов остановил:

– Не шуми! Спроси прежде, кто он?

– Как твое имя? – опустился тот на колено.

– Агон… Агон Бардулла. Что вам нужно?

– Тот самый, – поднялся серб. – Хозяин бизнеса по извлечению органов.

В гостиной прозвучал последний хлопок «Вала», и Бардулла замолчал навеки.

– Земля стекловатой этому упырю, – проворчал Жерин.

– А ты чем тут занимался? – спросил Докич второго.

– Я – врач. Простой врач, – испуганно пролепетал Белим.

– Ты извлекал из пленников органы?

– Я не хотел… Меня заставляли…

– Ясно, – поморщился майор. – Берите его! Идем в подвал…

Обезумевшему от страха Белиму связали за спиной руки и потащили к ведущей вниз лестнице.

Вернувшись в подвал к Жерину и четверым соотечественникам, спецназовцы быстро отыскали нужные ключи и освободили из камер оставшихся пленников.

Дети спросонья ничего не понимали и просто повиновались жестам. До сирийских мужчин довольно быстро дошла суть происходящего, и они заметно повеселели. Куда большую настороженность проявили молодые женщины. Одна, испугавшись вооруженных людей, наотрез отказывалась идти за ними, пока ее не убедил сириец с седыми висками.

– Четвертый, ответь Первому! – позвал Соколов.

– Слушаю, Первый! – отозвался Губин.

– Готовьтесь встречать – мы выходим из флигеля.

– Ждем…

В пятом часу утра четыре спецназовца, десять освобожденных пленников и связанный хирург вышли во двор, где их дожидались Губин, Якушев и Тригунов.

– Тихо вы сработали, – оценил снайпер. – Мы не слышали ни одного выстрела.

– Их почти и не было, – устало улыбнулся командир.

– А это, – кивнул Алексей на его плечо.

– Шкуру малость зацепило.

– Давай перебинтую.

– По дороге перебинтуешь – сваливать отсюда надо. Видишь, какой у нас теперь «прицеп»?

– Да, с такими попутчиками не разгонишься…

Изрядно растянувшись, группа из семнадцати человек покинула территорию виллы, вышла из селения и направилась на север тем же маршрутом, что и прибыла в южный район Косово.

В передовой дозор Соколов назначил Якушева и Докича, сам шел во главе основной группы. За ним Костин вел захваченного хирурга, которому предстояло пролить свет на организованную покойным Бардуллой добычу человеческих органов.

Все десять спасенных пленников находились в середине длинной цепочки, бойцы помогали передвигаться по каменистой почве детям и женщинам.

Замыкали шествие Жерин, Губин и Тригунов. Им надлежало почаще оглядываться назад и проверять, не увязался ли за группой хвост.

«Вероятность подобного мала, но осторожность лишней не бывает, – думал майор, поправляя на плече бинтовую повязку. – О том, что произошло на вилле, всплывет через пару часов, когда проснется обслуживающий персонал. К тому же я не уверен, что кто-то из них отважится сообщить о смерти Бардуллы в полицию Косова – слишком темными были его делишки. Если за нами и снарядят погоню, то привлекут к ней весьма ограниченный контингент из ближайшего окружения хозяина виллы. Произойдет это часика через три-четыре. А к тому времени мы будем далеко…»