Александр Тамоников - Сирийский скальпель

– Терпим бедствие, «Амирас»! Срочно нужна ваша помощь!

– Где вы находитесь?

– Километров в десяти-двенадцати от берега. С юго-запада нас накрывают очень большие волны! Можем не дотянуть до суши!

– «Маниса», я ничем помочь не смогу, – ответил после небольшой паузы компаньон. – У меня нет под рукой ни одного плавсредства. А поиски займут время. Постарайтесь продержаться! Десять километров – это всего полчаса хода…

– Черт!.. – выругался Текин, отключая связь.

– Метин, нас зовут со второй лодки! – дернул его за рукав Балкан. – Слышишь?

– Чего им еще надо?!

Оба стали вслушиваться в доносившийся из темноты голос. Это был Доган Кунжи – старший второй лодки.

– Братья, наша лодка перевернулась! – едва разобрал слова Метин. – Братья! Помогите! Мы тонем!..

– Что он сказал? – не понял Балкан.

– Я тоже не расслышал, – соврал молодой человек, не желая задерживаться в этом проклятом бушующем море. – Наверное, боятся оторваться от нас, вот и кричат…

Не останавливаясь, первая лодка упрямо продолжала двигаться к греческому берегу, пока сидевшие в ней пленники изо всех сил черпали поступавшую в нее воду…

На часах было время рассвета, но закрытое тучами небо светлеть не торопилось. Ближе к греческому берегу ветер ослаб, волны стали пониже.

Сидевший на носу лодки охранник вскинул руку. Балкан тотчас заглушил двигатель, и через несколько секунд днище зашуршало по береговой гальке. Вовремя накатившая волна подтолкнула лодку еще дальше; качнувшись, она наклонилась на правый борт и замерла.

– Слава Аллаху, мы прибыли! – со вздохом облегчения констатировал Текин.

Балкан спрыгнул с борта на берег и стал всматриваться в море.

– Где же лодка Кунжи? – приговаривал он, перемещаясь то в одну сторону, то в другую. – Куда они запропастились?..

Метин Текин помалкивал, делая вид, что не знает, почему запаздывает вторая рыбацкая лодка. Он стал помогать пленникам покинуть посудину и разместиться подальше от линии прибоя. Все, включая охранников, были мокрые, обессиленные.

– Метин, пройдись по берегу и попытайся понять, где мы, – приказал Балкан.

Кивнув, тот исчез в темноте…

Вернулся он только через полчаса и, запыхавшись, доложил:

– Мы в километре к югу от селения Каливия.

– Как определил?

– В двухстах метрах вдоль берега тянется шоссе. Я прошел немного влево, но дорога была пуста. Тогда я повернул обратно и вскоре наткнулся на дорожный указатель с названием селения и расстоянием до него.

– Хорошо. Приготовь радиостанцию и доложи о нашем месте партнеру.

– Сейчас, – наклонился тот над прорезиненным мешком с радиостанцией.

Часом позже на борту российского малого ракетного корабля «Точный» прозвучала боевая тревога:

– Внимание! Человек за бортом! – объявил по корабельной трансляции командир. И добавил, обращаясь к рулевому: – Право руль!

– Есть, право руль! – крутанул тот штурвал.

За пару часов до этого МРК вышел из небольшого греческого порта, где пополнил запас топлива и пресной воды. Конечным пунктом его маршрута значился рейд в сорока пяти милях от сирийского берега. События развивались строго по плану, пока матрос с правого крыла мостика не доложил вахтенному:

– Товарищ капитан-лейтенант, вижу справа по борту человека…

Прошлой ночью в здешних водах пронесся знатный шторм. «Точный» закончил заправку накануне вечером, но, получив неутешительный прогноз погоды, остался в порту. Отошел он от «стенки» лишь под утро, когда ветер утратил силу, небо прояснилось, а волнение моря ослабло до трех баллов. Немудрено, что ночью кто-то из рыбаков не успел вернуться к родному берегу и попал в беду.

Корабль сбавил ход, подвернул вправо. Спасательная команда, вооружившись специальными средствами, готовилась оказать помощь боровшемуся с волнами несчастному. Одновременно несколько матросов занимались спуском на воду надувной шлюпки…

Воспользоваться шлюпкой не пришлось – командир умело подвел корабль почти вплотную к обессилевшему молодому человеку. Спасатели опустили за борт на тросе боцмана, а тот умудрился застегнуть на бедолаге пояс. Спустя полминуты того уже несли в медицинский бокс…

Спасенным мужчиной оказался некий сирийский курд Вали Ганар. После обследования и часовых процедур врач допустил к нему командира. Арабского языка в команде толком никто не знал, однако, проведя с ним некое подобие беседы с использованием блокнота и ручки, командир заподозрил неладное и доложил об инциденте руководству эскадры.