Александр Тамоников - Сирийский скальпель

– Значит, похожи?

– Как две капли воды.

– Сводишь на экскурсию? А то я один заблужусь, и вам придется меня неделю искать.

– Свожу. Вот пригласят на ужин и прогуляемся…

В сравнении с БПК или простым ракетным крейсером, ТАРКР «Адмирал Невельской» действительно был огромен. Полное водоизмещение двадцать шесть тысяч тонн, длина – двести пятьдесят метров, ширина – двадцать восемь с половиной, осадка – более девяти. Мощность двигательной установки – сто сорок тысяч лошадиных сил. Скорость хода – тридцать два узла и неограниченная дальность действия на реакторе. Экипаж – около восьмисот человек.

Тяжелый атомный ракетный крейсер обладал и внушительным вооружением. Зенитно-ракетные комплексы С-300 «Форт-М» и «Оса-М», артиллерия, торпеды, мины, противокорабельный ракетный комплекс П-700 «Гранит», авианосная группа из трех вертолетов «Ка-27». Короче говоря, плавающая крепость, способная потрепать нервы целой эскадре противника.

Служба на военном корабле всегда была хлопотной, напряженной, а временами, когда что-то выходило из строя или шло не по плану, – нервной.

Срочникам – матросам и старшинам – приходилось туго, ибо для них перечень судовых развлечений стремился к нулю. Если корабль стоял у «стенки», то в выходные «особо одаренные» шли в увольнение. Остальным «светила» помывка в бане, а вечером часок свободного времени в кубрике и просмотр кинофильма.

Мичманы обитали в четырехместных каютах и уже имели возможность разбавлять скудное личное время на свое усмотрение.

Младшие офицеры жили по двое и освежали свое бытие телевизорами, плеерами, ноутбуками и прочими замечательными вещицами, способными раскрасить серые будни во все цвета радуги.

Старший комсостав кучковался в своем коридорчике. Каждый проживал в отдельной каюте и устраивал быт на свой вкус. Кто-то в свободное от вахты время отсыпался, кто-то смотрел фильмы, кто-то читал книги, кормил семечками ручного хомяка или разговаривал с умным попугаем, содержание которого сравнимо с обслуживанием «Боинга».

Но имелось на всех кораблях нечто, негласно объединяющее всех моряков в единое братство. Этим нечто был спирт, который на флоте называли «шилом».

Находясь в пункте базирования, каждая служба исправно пополняла его запасы. Особенно тщательно это делалось перед боевым походом, ибо любой выход в море мог затянуться на долгие месяцы.

Во-первых, его успешно употребляли внутрь, дабы расслабиться и хотя бы в фантазиях перенестись с железной коробки в более приличные условия. К примеру, на Канарские острова. Или в березовую рощу посреди средней полосы России.

Во-вторых, «шило» в военной среде было единственной устойчивой валютой. Эквивалентом простых товарно-денежных отношений между членами экипажа корабля, а иногда и между экипажами двух кораблей.

Рубль, как денежная единица, не котировался, и виноват в этом был тот, кто довел инфляцию в нашей стране до неприличных масштабов. Между «шилом» и рублем лежала целая пропасть, в которой значились вино, тушенка, сгущенка, вобла и еще с полдюжины товаров из корабельных кладовых.

К доллару с евро относились презрительно, и причина крылась вовсе не в патриотизме. Просто другую «валюту» в любой подходящий момент можно было выпить или съесть. А что делать с зелеными или розовыми бумажками? Хранить в тумбочке до возвращения к «стенке» базы было боязно из-за постоянно меняющегося курса. Вот и не доверяли им моряки.

«Шила» на корабле имелось много. Поменьше, конечно, чем на подлодках – подводники в этом плане считались зажиточными буржуа. Однако «Адмирал Невельской» имел атомную энергетическую установку, а там, где идет процесс деления атомов, спирт всегда течет бурной речкой. Месячная норма официального расхода по регламентирующим документам превышала полтонны, не считая чистейшего медицинского спирта, которым обеспечивался немалый медицинский блок. Одним словом, подводникам завидовали, а моряков «Невельского» провожали почтительными взглядами.

За «шило» договаривались о полной замене на вахте, о ремонте оборудования. В обмен на него можно было запастись продуктами или обзавестись новой формой с вещевого склада.

На военных кораблях за его хранение всегда отвечал старший помощник командира, но напрямую к старпому практически не обращались. Спасительный горячительный напиток просили у помощника командира по снабжению, у механика, минера, начальника радиотехнической службы, начальника связи и других «проспиртованных» офицеров.