Александр Шувалов - Чистодел

Я поднял аппарат и поднес к уху. В возбужденном разуме на малую долю секунды промелькнула шальная мыслишка: а не швырнуть ли телефон в физиономию этого типа, сидящего напротив, а самому все-таки попробовать удрать. Но эта идея сразу куда-то ушла, будто ее и не было.

– Говорите! – раздраженно произнес я.

В ухо мне тут же ударил яростный кашель и хриплый, до боли в пятках знакомый голос:

– Это ты, Мелкий?

Моя нижняя челюсть отвалилась и едва не упала под стол. Только одному человеку во всем свете позволено так меня называть.

– Михалыч, это ты, что ли? – удивленно проблеял я.

– Раскрой уши и не перебивай! – сурово отозвался он, и мне стало понятно, что это действительно Михалыч.

Разговор получился недолгим. Если мой наставник чем и страдает в этой жизни, то уж точно не многословием.

– По-моему, мне надо выпить, – заявил я, выключил телефон и вернул его мирно покуривающему мужичку, уже не врагу, но пока еще и не другу. – Самую малость, не больше литра, желательно коньяка.

– Не вопрос, – согласился тот. – Я совсем не против. Только давай не здесь. – Он протянул руку. – Кстати, я Влад.

– Вот как-то так. – Я закончил рассказ, несколько сокращенный за счет кое-каких мелочей, допил коньяк, весьма приличный, даже более чем. Закурил.

– Лихо. – Влад глотнул кофе и отставил чашку в сторону. – Элегантно, местами даже изящно, а в целом все равно бестолково. – Он усмехнулся и заявил: – А ты, брат, везунчик.

– Это почему?

– Да потому, что сидишь здесь со мной, слова разные красивые говоришь, коньяк кушаешь, а ведь запросто мог бы лежать где-нибудь под асфальтом или кормить рыбок.

– Это точно, – уныло согласился я. – Везет мне в последнее время просто необычайно.

– Вот и я об этом. – Влад подумал и плеснул себе в бокал, на самое донышко. – И вообще, должен признать, что для специалиста чересчур узкого профиля ты действовал вполне недурно. – Он сделал глоток. – Иногда. Местами. Хотя…

– Что?

– Потом. – Влад отпил еще немного. – Путаный у нас с тобой, дружище, расклад получается, этакая сборная солянка из ананасов и тухлой селедки. – Он нахмурился и продолжил: – Я тут помозговал немного, было время. Потом тебя послушал. В общем… – Влад налил нам обоим. – Давай-ка еще по пять капель.

– Кто бы возражал. – Мы отсалютовали друг другу и немедленно выпили.

Мой собутыльник пристукнул ладонью по столу, извлек дымящийся окурок из пепельницы, с интересом его осмотрел, загасил и тут же достал из пачки следующую сигарету.

– Теперь слушай внимательно, задавай вопросы, если вдруг возникнут, – проговорил он. – Буду краток. Подробности, как в любом детективе, обсудим потом, когда победим всех врагов. Сядем у камина…

– В такую-то жару?

– Хорошо, сядем у остывшего камина, – согласился Влад. – Итак, начнем, пожалуй. – Он щелкнул зажигалкой и осведомился: – Ты хоть знаешь, кого пристукнул два года назад во Франции?

– Ложь и клевета! – искренне возмутился я. – Не был, не участвовал, даже мимо не проходил.

– Я так и понял. – Влад кивнул. – Стало быть, в тот раз ты не имел ни малейшего отношения к кончине одного достаточно мелкого чиновника некоего федерального министерства. Для справки: смерть наступила в результате несчастного случая. Бедняга поскользнулся и ударился головенкой о стол.

– Горе-то какое, – буркнул я.

Если мне память не изменяет, этот государственный служащий невысокого ранга, вышедший на покой, коротал дни не на законных шести сотках под Тамбовом в обществе алкаша соседа и блохастого пса Тузика. Он благоденствовал в очень даже кошерном особняке на юге Франции, да еще и под охраной десяти вооруженных до зубов отставных головорезов. Красиво жил, нелепо умер.

– А твой Михалыч в тот же день в Швейцарии тоже никаким боком не был причастен к трагической, но нелепой кончине другого российского гражданина, бывшего федерального министра и начальника отставного государственного служащего, случайно погибшего во Франции. Будущий покойник вовремя сделал ноги с просторов Отечества, чтобы не отправиться по приговору суда в Мордовию за хищения в особо крупных размерах. Видишь ли, за некоторое время до всего того закрома Родины вдруг похудели на несколько миллиардов. Не рублей, а европейских денег. Подозреваю, что это произошло при активном участии этой пары.

– Ничего себе, – тихонько проговорил я. Рука моя вроде не дрогнула, но в бокал коньяка налилось не на два пальца, а почему-то намного больше. – Что делается-то!