Александр Шувалов - Смерть в двух экземплярах

– Сделать меня «болваном» и ничего не сказать. Ну вы и суки! – Я уселся за стол в гостиной и полез за сигаретами.

– Ты уже завтракал? – заботливо спросил куратор, пряча глаза.

– Нет, а при чем тут завтрак?

– Тогда не кури натощак, – вдруг с неожиданной для своих лет резвостью выхватил он у меня сигарету.

– Ты что делаешь?! – озверел я.

– Натощак курить вредно, – заявил Сергеич, затягиваясь. – Сейчас сходишь, помоешься с дороги, и милости просим на кухню.

– С каких это пряников?

– С таких! – взревел он – С тульских! – Сгреб меня за шиворот и поволок в душ. – Иди, принимай водные процедуры, истеричка!

– Ну и что ты хотел… – Вытирая полотенцем голову, я вошел на кухню и обомлел.

Салат оливье, мой любимый, колбаска, сало, селедочка, вареная картошка в просторной, больше напоминающей тазик, миске. Огурчики, помидорчики, капусточка. Графин с соком и запотевшая литровая бутыль национального русского напитка, того самого, что и в тени всегда ровно сорок градусов.

– Садись, – придвинул мне табурет Сергеич. – Выпить-то хочешь?

– Хочу, – с достоинством произнес я, присаживаясь. – Только сначала ответь…

– Позавчера, – лаконично ответил старый головорез, наполняя емкости: большую рюмку и рюмку поменьше. – Догадки появились несколько дней назад, а узнал только позавчера.

– Грек-то раньше дотумкал. – Я потянулся за рюмкой, но тут же получил по руке. – Ты что?!

– Ничего, – сурово ответил он. Достал из нагрудного кармана три большие звездочки и забросил в рюмку. – Осторожно, не подавись, у нас один мужик десять лет ждал майора, а когда присвоили, так проглотил звезду. Пришлось везти в госпиталь прямо из-за стола.

– Нет, ты все-таки скажи…

– Для всяких там подполковников эта информация закрыта, – отрезал Сергеич. – Могу сообщить только полковнику Российской армии.

– Черт с тобой! – Я сгреб рюмку, нехотя чокнулся и выпил. Достал изо рта звездочки и выложил на стол.

– Закусывай. – Он положил мне салата, придвинул тарелку с хлебом.

– Сначала… – начал было я, но, почувствовав, как рот заполняет слюна, махнул рукой и взялся за вилку.

– Хорош жрать! – наполнил рюмки по новой Сергеич. – За полковника, который все сделал как надо и красиво вернулся.

– Куда уж красивей, – проворчал я и выпил, потому что очень хотелось.

– Не знаю, Стас, будет ли тебе легче, но… – Он прикоснулся к собственному носу. – Поди, слышал, что со мной случилось в Турции?

– Все слышали.

– Так вот, в тот раз и я был «болваном».

– Когда узнал?

– Через полгода, и совершенно случайно, – усмехнулся он половиной рта. – Помню, тоже тогда расстроился.

– Ты это серьезно?

– Куда серьезнее. Мне это дело с самого начала не гляделось.

– Можно подумать, одному тебе.

– Подробности я узнал совсем недавно.

– И?

– Политика, Стас, это такая клоака, что даже разведка по сравнению с ней – с головы до ног белая, пушистая и почти не воняет.

– Хочешь сказать, что никакого изделия не было?

– Было – но не в тубусе, – засмеялся он. – Этот Нефедов оказался не таким уж и лохом, всю информацию сбросил на флешку.

– Ни хрена не понял, тогда к чему все это?

– Когда тот опер понял, что его вот-вот возьмут, пробрался к нему в институт и спрятал ее там.

– Логично, – признал я. – Даже остроумно. Рабочее место к тому времени уже как следует обыскали.

– Точно. Смотреть по второму разу не стали, да и потом, не до того было, тебя, понимаешь, ловили.

– И где сейчас она?

– Три дня, как здесь.

– Борис, – догадался я, – прислал диппочтой.

– Умница! – Сергеич нырнул пол стол и показался на поверхности с высокой картонной коробкой. – Посмотри лучше, что я для тебя приготовил, – сняв с коробки крышку, сказал он.

Я перегнулся через стол, заглянул вовнутрь и изумленно посмотрел на него:

– Ух ты! Папаха!

– Самая настоящая, – подтвердил Сергеич. – Полковничья, из натурального барана. Старого образца, сейчас таких уже не делают. Носи на здоровье! – И нахлобучил ее на меня по самые уши.

Вот, значит, так. Не ждал, не гадал, что когда-нибудь такое персонально со мной случится. Нет, это же какого уровня должна быть операция, чтобы назначить «притворщика», самого настоящего полковника, между прочим (я поправил папаху), обычным «болваном». Однако сделали это, и я добросовестно отбыл им весь назначенный срок. Хотя, принимая во внимание квалификацию и обстановку, отработал я не просто им, а, скажем так, «болванищем».