Владимир Стрельников - Проект «Валькирия»

Пошли не в сторону выхода, уводящего прямо в тайгу, а в противоположном направлении. Здесь Сафонов ещё не бывал, не доводилось. За воротами – которые Борис увидел в последний момент, подойдя совсем близко к зелёной изгороди, – им козырнул молоденький дежурный и тут же удалился в беседку, увитую плющом и глицинией по самую крышу.

Прошли метров двести по берёзовой аллее. В конце открылось свободное пространство – стоянка прогулочных антигравов небольшой вместительности.

– Сейчас научим тебя управлять таким. Ничего сложного: вставляешь ключ в это отверстие, – Владимир достал из кармашка маленький серебристый ключик и поместил в центр панели управления. – Загорается индикаторная лампочка: «Аппарат к взлёту готов!» Далее обычное управление. Не мне тебе объяснять, как И-16 пилотировать. Сколько ты на «Ишачке» налетал?

– Около ста двадцати часов. Сто девять боевых вылетов! – лихо козырнул Сафонов, накрыв пустую голову левой ладонью.

– Здесь система управления намного проще. Да и сбивать никого не надо. Пока! – усмехнулся Саргенто.

– Этот рассчитан на три человека, – пояснил Кабо. – А вон те, поодаль, одноместные и двухместные. Захочешь – выбирай любой. Значки свободных у дежурного на КПП подсвечены. Он тебе и ключ выдаст. Разрешение я оформил.

Заняли места: Николай рядом с Владимиром, а Борису досталось пассажирское сиденье за командиром. С места взяли стремительно и бесшумно, антиграв резко набирал высоту. Вот уже учебный центр остался сзади сбоку, а впереди по курсу показалось здание, по виду напоминающее древнеегипетскую пирамиду. Борис с детства любил историю. У него вообще не было нелюбимых предметов. Типичный синдром отличника – интересно всё, чем занимался. При этом не гордился и не зазнавался, когда хвалили, и не впадал в отчаяние, когда ругали. Бывало и такое. Всё как у всех.

– Видишь вон ту высотку? – Зубров указал на пирамиду. – Это центр гиперпространственной связи. На нашей Земле-7, в Москве, целых семь таких построили. Одновременно заложили, седьмого сентября 1947 года в разных местах столицы. Даже в один и тот же час, ровно в 13.00. Ну, они немного разные по виду, но суть от этого не меняется: их шпили служат проводниками между мирами. Ведь ещё древние египтяне знали, что пирамиды – гигантские аккумуляторы энергии.

– Мистика какая-то! – недоверчиво проговорил Сафонов.

– Считай пока как тебе привычнее. Управление Мобилизации ещё перед войной снабдило правительство СССР нужными чертежами. Начать должны были с Дворца Советов. Ну, ты в курсе. На месте бывшего храма Христа Спасителя. И даже фундамент заложили к тридцать девятому году. Но – началась война, и работы, естественно, приостановили. План скорректировали уже после Победы, и довели-таки начатое до конца. Построили красивейшие сталинские высотки. Правда, не девять, как намеревались, а всего семь. Но для гиперсвязи и этого довольно.

Феоктистов перевёл аппарат на автопилот и обернулся к Сафонову:

– Мы сегодня покажем тебе Новосибирск с высоты птичьего полёта.

– Птицы разную высоту могут набрать! Например, серые журавли до десяти километров поднимаются.

– Ну, нам так высоко пока не надо. Мы же хотим, чтобы ты рассмотрел кое-что. Смотри! – Саргенто показал вертикально вниз. – Мы пролетаем над огромным дельфинарием. Здесь люди общаются с дельфинами, обмениваются информацией. Мы им – про жизнь на суше, они нам – про глубоководную.

– Дельфины разговаривают?!

– Ещё как! Щебечут, щёлкают, чмокают, скрипят, свистят и даже квакают. Друг друга по именам называют. Охотно учатся у людей, всё понимают. Очень интеллектуальные создания.

Внизу тем временем развернулось целое представление. Дельфины синхронно выскакивали из воды и, пролетев по воздуху, одновременно уходили обратно, чтобы вынырнуть опять в новой комбинации. Зрелище было феерическое.

– Как-нибудь посети, пообщайся с этими… Животными не поворачивается язык назвать. Вот уж кто совершенно не агрессивен! У этих «людей моря» тоже есть враги, конечно. Самые серьёзные из которых акулы. Но дельфины научились им противодействовать. Во-первых, держатся коллективом, так сказать поэскадрильно, а во-вторых, часто нападают первыми. То есть действуют по принципу: «лучшая защита – это нападение». Здесь-то им, конечно, не от кого защищаться. Они сюда обычно на два-три лунных цикла прибывают. Как в санаторий. Или пионерлагерь.

После дельфинариума пошли городские кварталы. Их сменила лесопарковая зона. Везде Борис видел много зелени: кедры, пихты, ели, сосны, берёзы стояли группами и по отдельности, в парках и на берегах многочисленных прудов и речушек. Многочисленные цветники перемежались газонами со свежепостриженной травой. Даже сверху было видно, какая она мягкая и пушистая. Так и хотелось пройтись босиком или разлечься на спине и следить за проплывающими облаками.