Андрей Дышев - Сердце волка

Дверь напротив медленно приоткрылась. Марина, уже одетая в свой скромный наряд, выглянула в коридор, посмотрела по сторонам, затем тихо вышла и прикрыла за собой дверь. Она пошла по коридору в ту сторону, откуда этой ночью пришел я – к пожарной лестнице.

Был пятый час утра.

– С Екатериной Васильевной мы проработали на кафедре почти семь лет. Я сначала был доцентом, затем профессором, а она начала с должности старшего преподавателя, а позже ушла главным консультантом в исторический музей. Брак мы не регистрировали, хотя около года прожили, как муж и жена. Я жил в ее квартире… Нет, у меня была своя жилплощадь, но Катюша так решила – я буду жить у нее, а мою квартиру мы будем использовать, как рабочий кабинет.

Валерию Петровичу было удобнее говорить в движении, и он, не выпуская из рук бокал, в котором коньяку было так мало, что он лишь едва покрывал донышко, расхаживал по комнате. Меня же этот маятниковый объект только раздражал.

– Жизнь наша складывалась вполне гармонично… Я не слишком подробно рассказываю?

Я отрицательно покачал головой.

– Труднее мне было ладить с Мариной. Сначала она увлеклась аэробикой, собирая в нашем доме толпы молодежи с сомнительными моральными принципами, затем ее повело на изучение каких-то оккультных наук, и девочка по ночам вызывала духов. Затем была авангардная живопись, абстракционистская поэзия, был период астральной пищи, после которого Екатерина Васильевна похудела на десять килограммов, было еще черт знает что, пока, наконец, чадо не кинулось в богоискательство.

Курахов ненадолго замолчал, глядя в пустой бокал так, словно на его дне был напечатан текст, который он читал.

– Екатерина Васильевна слишком ее баловала. В прошлом году Марина поехала с группой каких-то чудаков в Израиль и крестилась в Иордане. Вернулась оттуда с совершенно сдвинутыми мозгами. Ее комната стала напоминать молебный дом, причем приходили к нам какие-то сектанты – то ли свидетели иеговы, то ли баптисты, то ли садисты – я так и не разобрался толком. Как раз в это время Екатерина Васильевна немного приболела и, чтобы обеспечить ей покой, я отдал Марине ключи от своей квартиры, а вместо нее привел в дом своего Рэда.

– Кто такой Рэд?

– Это моя собачка, – объяснил профессор. – Ротвейлер с прекрасной родословной.

– По-моему, вы здорово рисковали, отдав девушке ключи от своей квартиры, – сказал я.

– Возможно, – ответил Курахов, задумавшись. – Некоторые меры предосторожности я, конечно, предпринял. Во всяком случае, в мой кабинет, где у меня была уникальная библиотека и неплохой архив, ни Марина, ни ее гости попасть не могли. И она жила у меня, пока не случилось несчастье с ее матерью.

– А что с ней случилось?

Профессор ходил по комнате и долго не отвечал.

– Мне кажется ненормальным, что вас интересуют такие подробности моей личной жизни. Разве они имеет какое-нибудь отношение к погрому? – Он повел рукой, словно напоминая о беспорядке, который царил здесь вчера днем. – Ваш поп, на мой взгляд, представляется мне весьма подозрительным. Вы не находите?

– Каждый из нас в какой-то степени странный, – уклончиво ответил я.

– Это тоже верно, – согласился профессор. – То, что вы – темная лошадка – я не сомневаюсь.

Он с опозданием улыбнулся, словно хотел сказать, что это не совсем удачная шутка.

– Вы мне все еще не доверяете? – осведомился я.

Курахов не сразу нашел точный и вежливый ответ:

– Не в полной мере. Как, видимо, и вы мне. Я прав?

Его вопрос остался без ответа.

– Давайте продолжим, Валерий Петрович. Когда погибла Екатерина Васильевна, Марина вернулась домой.

– Да, это было почти год назад. – Он помолчал, задумавшись, и более уверенным голосом повторил: – Да, прочти год назад. Как раз в это время я заканчивал докторскую, дел было невпроворот, я каждый день нуждался в уединении и потому решил уехать в свою квартиру в академгородке.

– Простите, что перебиваю. А как звучала тема диссертации?

– Как, сыщиков интересуют даже такие подробности? – усмехнулся профессор. – Название у нее достаточно длинное: "Судебное делопроизводство в Кафских [3] Кафа – так назывался город Феодосия в средние века. торговых колониях Генуи в конце пятнадцатого века, и влияние судов на дипломатическую и внешнеторговую деятельность средневековой Италии." Запомнили?

– Насколько я понял, то, что вы мне рассказывали о суде, где фигурировало имя Христофоро ди Негро, взято из вашей диссертации?